Я не знаю, почему вы начали с такого вопроса, но раз начали, вот вам ответ: Ленин – одна из крупнейших исторических фигур нашего времени. И он таким останется очень надолго. Или навсегда. Ленин – это политик, который своими действиями изменил мир. С моей точки зрения он нанес неисчислимые беды моей стране. Просто неисчислимые. А Ленин – человек, который своей идеологией, своим экспериментом поставил народ просто на грань выживания. Ленинская партия была правящей в моей стране и привела ее к национальной катастрофе. В ее правление в стране погибло очень много людей по ее прямой вине. Имя Ленина – зловещее имя, которое для моей страны будет всегда именем плохим. Но это крупнейший политик ХХ века, изменивший весь мир. (Аплодисменты)

Если вы сегодня становитесь президентом, у вас есть пять лет. Что ожидать в конце этого срока?

Через пять лет вы меня выберете еще раз. (Смех, аплодисменты)

Пенсионер Федор Родионович Шкиренко спрашивает: “Как можно лечиться в поликлинике и, тем более, в больнице, если ты получаешь 450 рублей”

Я понимаю смысл этого вопроса и думаю, что это одна из серьезных проблем нашей жизни. Я очень сочувствую всем этим людям. Но должен сказать, что есть еще в нашей стране врачи, которые лечат не за деньги, а потому что считают это своим призванием, предназначением. И кстати, меня очень часто спрашивают о судьбе интеллигенции. Мне кажется, что это было позорным эпизодом в нашей жизни, когда в Москве собирался Конгресс интеллигенции и Ельцин встречался с интеллигенцией, в которую были записаны три актера, два профессора, одна поэтесса и еще кто-то. И это были "интеллигенты". На мой взгляд, интеллигенты – это люди, которые умеют думать не только о себе и своих близких, а еще и о других. Врачи, которые лечат, фактически не получая зарплаты, учителя, которые учат детей по всей стране, не получая зарплаты, офицеры, которые стараются что-то сделать на своей службе в погонах – это и есть русская интеллигенция. И кстати говоря, служение своему государству и своей родине и есть отличительная черта интеллигента. Просто наше государство презрительно относится к тем, кто ему служит и выбирает для поощрения среди них далеко не самых лучших. Но это уже другая проблема. Я очень сочувствую человеку, который написал эту записку.

“Глубокоуважаемый Григорий Алексеевич, как вы можете описать вашу социальную политику в случае вашего прихода к власти?”

Я бы начал с немного более общих вещей. Сейчас очень много говорят о российском государстве, о государственности, об ее укреплении. Так вот, я считаю, что три важнейшие функции государства –образование, здравоохранение и безопасность. Всякая политика, не направленная на развитие этих трех сфер, а на подрыв и развал этих сфер, является антигосударственной. Сколько бы вы не рассказывали о каких-либо державных устремлениях, державных символах, но всякая политика, которая не ведет к тому, чтобы в России были образование и здравоохранение мирового уровня и система безопасности, позволяющая людям жить спокойно, является антигосударственной. Поэтому не стоит говорить об отдельной социальной политике, а о том, что всякая политика должна быть социальной. Даже в том смысле, в котором она является либеральной: предоставляя людям свободу, тем самым она предоставляет людям и возможности. Всегда в государстве есть люди, которые не могут по тем или иным причинам себя обеспечить. И забывать об этом государственным деятелям никак невозможно. Социальная политика – это прежде всего образование, медицина, забота о больных, инвалидах. Наконец, это политика, при которой в России будет рождаемость на уровне того, что необходимо для того, чтобы освоить нашу территорию. Вот еще какие есть задачи у нашей социальной политики. Сегодня Россия по рождаемости находится в числе самых неблагополучных стран мира.

А первым и главным выражением того, насколько у нас благополучная социальная политика является то, уезжают ли из России красивые женщины. Если уезжают, то неблагополучно. Если остаются, то благополучно. Потому что женщины очень сильно чувствуют, где нужно находиться их детям, чтобы их потомство было в порядке.

“Уважаемый Григорий Алексеевич, станет ли Михалков президентом?” (Шум в зале)

Количество президентских должностей в России совершенно немереное. Он сегодня председатель Союза кинематографистов?

Да, председатель.

Может стать президентом этого Союза. Вы же, наверное, меня об этом спрашиваете? А что касается президента России, то мне кажется совершенно неправильным спрашивать кандидата в президенты России, не станет ли им кто-нибудь еще. (Аплодисменты)

“Сегодня стало очевидно, что утвержденный с вашей легкой руки премьер-министром г-н Примаков сохраняет статус-кво, сложившийся в экономике страны за последний год. Между тем, подобная пассивность - едва ли не худший из сценариев развития кризиса. Вопрос: не является ли политический премьер-министр аналогом политического бюджета? Если вы отказываете в поддержке второму, то почему поддерживаете первого?”

Очень хороший вопрос, большое спасибо. Нет, политический премьер-министр не является аналогом политического бюджета. Политический бюджет – это просто бессмыслица, также как политический хлеб, политический грузовик, политический велосипед. А политический премьер – это совсем другое. Это человек, который действительно стоит одним из главных в российской политике. 

Назначение Примакова премьер-министром было связано с той ситуацией, которая сложилась в России после 17-го августа. Необходимо срочно было решить несколько вопросов. Один из них – найти человека, который мог бы заменять нашего президента, когда тот по каким-либо причинам не может вполне выполнять свои обязанности. Это было совершенно настоятельной необходимостью. Во-вторых, нужен был человек, который в случае необходимости мог бы провести выборы. В-третьих, нужен был человек, который может вести определенный диалог с силовыми структурами и есть надежда, что силовые структуры прислушаются к его мнению. В-четвертых, нужен был человек, который не нарушит Конституцию, ее базовые фундаментальные принципы, такие, как свободы и права человека. По крайней мере, не будет действовать таким образом, чтобы вести к нарушению главных конституционных приоритетов. Кроме того, нужен был такой человек, который мог бы быть одновременно выдвинут Борисом Ельциным и поддержан коммунистическим большинством Думы. Сочетание всех этих качеств очень трудно было разыскать. Ими обладал лишь Евгений Максимович Примаков. И это назначение состоялось.

Совсем другой вопрос – какую экономическую политику проводит правительство Примакова. Он неправильно сформировал свой кабинет. Примаков создал правительство из людей, неспособных стабилизировать российскую экономику и решить самые главные проблемы. Решить вопрос с налогами, с нашими долгами, обеспечить выполняемый бюджет - а это очень важная вещь, - остановить рост цен и создать предпосылки хотя бы к началу экономического роста. Вот пять основных задач. С моей точки зрения, кабинет Примакова не может решить эти задачи и не решит их. Когда Евгений Максимович этой поймет? Это уже вопрос к нему. Эти задачи он решить не может. Ту часть политических задач, которые были очень важны, он решил.

Кроме того, следует отдавать себе отчет, что события 17-го августа действительно объективно приводили к тому, что должно было начаться движение политического маятника влево. Стояла задача ограничить диапазон, амплитуду этого движения. Это было неизбежно после краха той модели реформ, которая была России предложена – маятник должен был пойти в другую сторону. Задача заключалась в том, чтобы он не разрушил какие-то принципиальные вещи, которые все же появились в России за последнее время. Евгений Максимович Примаков явился таким ограничителем, который пока, на сегодняшний день, не дает двигаться маятнику дальше влево. Евгений Максимович Примаков не является моим единомышленником. Как вы понимаете, он никаким образом не может быть ни членом “Яблока”, ни нашим соратником, ни даже “попутчиком”. Но ситуация в стране была такая, что она востребовала такую фигуру, как Примаков. И по политической обстановке в стране вы можете это увидеть. Да, еще раз подтверждаю: политические послекризисные задачи он разрешил и в этом смысле мы продолжаем его поддерживать. Экономические проблемы он не решит и решить не может. Пока по крайней мере нет никаких свидетельств того, что они будут решены.

“Уважаемый Григорий Алексеевич, какова политика “Яблока” в области искусства? Вы как-то обошли этот вопрос”.

Конечно. Я обошел его сознательно. Я понятия не имею, какая политика “Яблока” в области искусства. Политика “Яблока” – не приставать к искусству. (Смех, аплодисменты). И будет у нас такая политика и я мечтаю о том времени, когда к нему никто не будет приставать. Ограждать искусство от приставаний, ограничений и всякого вмешательства – вот это и есть политика “Яблока”. А будут деньги, еще и помогать. Простая штука. (Аплодисменты)

“ Вызывает беспокойство, что демократы разъединены. И вы не хотите делать шагов навстречу другим демократическим партиям. Коммунисты сильны тем, что они едины”.

Ну и что? Я могу на это сказать: я готов всех принять в “Яблоко”.(Смех, аплодисменты). Я делаю торжественное заявление: все, кто хочет, кроме одного-двух человек, у которых будет испытательный стаж лет пять. Через пять лет всех вообще готов принять. Хотите? Мы объединимся. Я не знаю, как еще объединяться. Вот это и будет объединение. Коммунисты же всех приняли к себе. И я всех принимаю.

“Уважаемый Григорий Алексеевич! С болью и ревностью пристально наблюдаю за вами. И вот сегодня есть вопрос: как случилось, что при огромном и светлом своем уме вы настоятельно продолжаете бороться с ветряными мельницами? Здоровье – от Бога и дается только раз, при рождении. С уважением к вам”.

Я даже и не знаю… Ничего себе ветряные мельницы! Я совершенно убежден, что моя страна и народ, который в ней живет, ничем не хуже – может, и не лучше, но ничем не хуже – любого другого народа, живущего в любой другой стране. И если другие люди смогли организовать свою жизнь по-умному, то и мы сможем это сделать. Просто надо этим заниматься. Это тяжелое дело. Но у нас тяжелая история. Не только 82 года, но и тысяча лет у нас тоже непростая, может быть, тяжелее и сложнее, чем у других. Это правда. Но я видел в своей жизни чудеса. И может быть, именно это вдохновляет меня на борьбу с ветряными мельницами, как вы говорите. Чудеса эти заключаются в следующем: ни в 85-м, ни в 86-м, ни в 87-м, ни даже в 88-м году я мог себе представить, что та система, в которой я родился и вырос, в одночасье рухнет, рассыплется, растворится и ее больше не будет. Но я это увидел. Это произошло. Почему же я не могу допустить, что на месте этих развалин я, а потом следующие за мной, а потом следующие поколения, все вместе мы построим страну, в которой мои дети и внуки захотят жить? Я считаю, что Россия будет европейской страной через двадцать лет. Я считаю, что через двадцать лет Россия войдет, коллективную систему безопасности в мире. Я считаю, что дети, которые заканчивают в России школу и вузы, через десять-пятнадцать лет будут чувствовать себя равными со своими сверстниками, которые учатся сейчас в Европе, Северной Америке, Японии и других странах мира. Я не вижу никаких объективных препятствий к этому. 

То, что у нас тяжело прошли эти шесть-семь лет? Так мы с вами же очевидно сознательно пошли на то, что осуществили в стране мирную – мирную, я подчеркиваю – эволюционную смену режима. Следовательно, сохранили всех тех людей, которые были у власти раньше. С ноября 1917 года мы еще с вами ни одного дня не жили без того, чтобы нами руководил член Политбюро Ни одного дня, часа, минуты! (Аплодисменты). Вы хотите, чтобы мы уже все с нами сделали? Мы почти не жили с вами в такой стране, где премьер-министром не был член ЦК КПСС. Ну как вы хотите, чтобы мы все это изменили? Решили по мирному? Ну вот, по мирному – это так долго. Кошке отрезается теперь хвост не сразу весь, как можно было бы, а по частям. Вот этот период сейчас и заканчивается. И это характерно для всех стран, образовавшихся на территории бывшего СССР. Там почти везде сохранились те же самые лидеры. Принципы демократии еще не пустили корни, они еще не действуют, не работают. Люди еще не умеют этим заниматься, они не могут привести к власти собственных лидеров, собственных политических деятелей, которых они считают более подходящими. Нет системы селекции, нет системы отбора, нет гражданских партий. Это же вполне рациональные задачи, почему о них нужно говорить в стиле “ветряных мельниц”? Сколько на это понадобится времени? Мой ответ простой – сколько понадобится, столько и потратим. Я пройду свою часть пути, потом придут другие люди и пройдут свою часть пути. Главное – не бросать это дело и не отчаиваться, к чему я вас всех и призываю. (Аплодисменты).

Очень конкретный и волнующий кинематографистов вопрос. «Григорий Алексеевич, Российская Федерация в 78 странах за рубежом имеет собственность на 650 миллиардов долларов. Об этом сказал Пал Палыч Бородин по ТВ. Можно ли продать 10 процентов и решить все вопросы?»

У меня есть сомнения, что там 650 миллиардов долларов. Я просто не знаю… Это вопрос конкретный, а не теоретический. Собственность обладает такими свойствами, что когда она есть, это 650 миллиардов долларов, а когда хочешь продать, так вот тебе и… (Смех).

Кроме того, в наших условиях даже если что-нибудь продашь, деньги до тебя все равно не дойдут. Там продадут - там и останутся. Поэтому я не вижу таких магических решений. 

Главное, что мне говорили все это время – что я очень много критикую. Критикую и критикую. Я критиковал иллюзии. Теперь иллюзий в России стало значительно меньше, поэтому критиковать теперь нечего. Теперь можно выступать с позитивными программами. Поскольку вы мне дали такой пас, я сейчас попытаюсь сказать, что я считаю правильным.

Нужно решительным образом изменить налоговую систему: очень решительно, глубоко и смело. Это значит три федеральных налога, подоходный налог на физическим лиц – 10 процентов, налог на промышленные предприятия – весь, общая сумма платежей – 20 процентов, для сельскохозяйственных предприятий – 15 процентов, амнистирующий налог для теневой экономики – 12 процентов. Устанавливаются косвенные налоги: через электроэнергию, землю, воду. Сейчас в России не работает исчисление: что является прибылью, что – себестоимостью, что надо  включать в облагаемую базу, а что нет.

Бюджет должен формироваться через введение общественный контроль за нашими природными ресурсами. Провести их инвентаризацию: лес, рыба, нефть, газ, золото, алмазы, цветные металлы. Из этого всего мы должны сформировать государственный бюджет. А люди должны быть абсолютно, насколько это возможно, освобождены от поборов и требований, от законов, по которым нельзя иметь дома больше трех тысяч долларов.  Три раза с 92-го по 98-й год так ограбили всех, что это больше невозможно. Оставьте всех в покое!  (Аплодисменты). 

Я очень хочу вас убедить! Ну как еще можно ответить на вопрос о том, что делать с нашей экономикой? Нужно сделать так, чтобы все, что человек заработает, он мог вложить.  Надо изменить в корне налоговую декларацию, чтобы каждый из вас, здесь сидящих, мог зайти в почтовое отделение и написать: «Я плачу налоги с такой-то суммы, и утверждаю, что заработал эти деньги, не нарушая уголовный кодекс». Все! Этим человек ответственно заявляет, что он не воровал, не убивал, не торговал оружием и наркотиками. Какое вы имеете право меня проверять, вы меня три раза ограбили! Отстаньте от меня все! (Аплодисменты).

Я по мышлению человек либеральный. Для меня свобода – дороже всего. Это чистая правда. Но сегодня это не связано с моими убеждениями. Просто люди должны поверить, что они могут работать себе на пользу. Что к ним не придут бандиты, государство, коррумпированные чиновники, что их не будут насиловать и обманывать. И тогда что-то в стране начнется.

А как жить армии, здравоохранению?  Так и жить: воспользоваться на 10-15 лет нашими природными ресурсами. Нам Бог что-то же дал! Он нам дал такую территорию и такие ресурсы, что мы обязаны ими воспользоваться. Не жить за счет их и проедать. Нельзя, чтобы наша экономика была экономикой трубы. Две трубы и больше нам ничего не надо, просто синекура какая-то! Мы просто продаем нефть, перераспределяем эти деньги и больше никто ничего в стране не делает. Так нельзя, потому что такая экономика подвержена колоссальным кризисам. Упали цены на нефть – и все. Сократились потребности в природном газе – и все.  Нет, мы должны быть современной страной. А начинать надо с того, чтобы дать людям спокойно и свободно работать.

У меня в стране очень бестолково, чтобы не сказать сильнее, прошла приватизация. Она прошла так бестолково, что просто слов нет. Значит, надо что-то делать! Административно? Невозможно. Отобрать все назад государству? Невозможно. То есть возможно, но будет еще хуже. Нужно искать экономические способы решения, которые будут понятны каждому человеку. Если ты не можешь  платить за электроэнергию, то извини,  ты должен передать свое предприятие другому человеку, который  может что-то производить, платить зарплату и налоги. Налоги в смысле платы за электроэнергию.

Я не хочу влезать в специальные экономические вопросы, но я хочу передать вам ощущение того, что я буду делать. Недопустимо, чтобы все, связанное с нашими природными ресурсами, распределялось одной тысячей человек. Мы не в таком сейчас положении.

Вот два важнейших шага: полная свобода людям и передача на 10-15 в использование на общественные нужды природных ресурсов. Тогда эта система постепенно начнет работать. Но здесь есть еще одна сторона вопроса. Почему у нас такой маленький бюджет? Люди не хотят давать деньги государству. Россия вывела несколько законов. Один из них звучит так: в стране, где люди не доверяют правительству и государству, не может быть рыночной экономики. Просто не может быть.  Нам нужна система, которой можно  на определенных условиях доверять: что наши деньги не пропадут в банках, что бюджет не будет разворовываться и так далее. Если это не так, то ничего не работает.  А сейчас население имеет на руках от 40 до 60 миллиардов долларов и не собирается их никому отдавать. Ни через налоги, ни через банки, ни через инвестиции. Что бы сделать, чтобы люди пошли в и сдали эти деньги снова? Нужно создавать такие финансовые институты, которые будут иметь доверие среди граждан. Они должны возглавляться людьми, которым доверяют, и должны в течение целого ряда лет доказывать, что они могут платить проценты, возвращать деньги, что вклад можно получить в любое время дня и ночи. Тогда эта система тоже заработает. 

Пять-шесть шагов такого типа, как я говорю сейчас, помогут  нам начинать вылезать из ямы. Потом нужны будут более сложные, более развитые, более тонкие решения. Но начинать надо вот с этих вещей. Я в этом глубоко убежден. Сегодня все идет прямо наоборот. Принимается закон, что всех надо контролировать, всех ловить. Вот когда я обратился к Евгению Максимовичу Примакову с запросом о коррупции, я что имел в виду? Что если вы хотите бороться с коррупцией, о чем говорило правительство, то вы начинайте с себя! Не с нас! Что вы к нам-то все пристали, к людям? Вы говорите: «Будем искать коррупцию». И все думают: среди нас. Я объясняю: коррупция – это то, что касается властей. Она не касается граждан. У граждан есть свои проделки, но они не называются этим словом. Но они сказали, что у них нет коррупции. Коррупция только у народа, а у них нету. Здесь этот простой тест и закончился. (Аплодисменты).

“Я не буду спрашивать, почему люди будут отдавать 10 процентов налогов, когда можно опять ничего не отдавать, и откуда мы вдруг возьмем 200 миллионов честных людей, которые решили отдавать деньги. Предположим, за счет того, что люди верят в новую власть и процент маленький, отдадут. Второй вопрос мне совсем не ясен. Вы говорите: на несколько лет, на пять-десять, мы воспользуемся недрами, землей, алмазами, яхонтами и янтарем и, под руководством неких общественных контролеров, пойдем вперед. Не в обиду, господа, вам, здесь сидящим, но где мы найдем в стране эти десятки тысяч честных людей? Ведь это чиновники, которые опять получат власть над теми же алмазами и бриллиантами. Вы - один из немногих людей, в чьей личной честности я убежден. Не хочу вас огорчать, но я бы вас лично поставил контролировать алмазы. Правда, это не кокетство! Ну вы, ну еще тридцать моих знакомых! Это же огромная страна: лес всюду, деревья валят, уголь возят, и всюду честные люди как общественный контроль на пять- десять лет!” 

Хорошо, понял. Не могу вас порадовать и сказать, что никогда над этим не думал. Поэтому придется отвечать. Во-первых, сейчас я вам объясню, почему 10 процентов люди будут платить, а 90, как сегодня, не будут. Потому что 10 процентов заплатить легче, чем 90. Во-вторых, у людей, в том числе и в моей стране, есть такое качество в конце ХХ века. Если это не очень в тягость, им хочется быть законопослушными гражданами. Никто не хочет ссориться с государством по пустякам. В принципе люди, если их не грабить и не обижать, три копейки за трамвай платят и пять копеек за метро тоже. И налог в 10 процентов большинство людей заплатит. Сразу не заплатят, завтра заплатят. Вы это, наверное, видели: “Заплати налоги и спи спокойно”. Вот тогда вам так скажут среди ночи, что сосед заплатил налоги, и вы 10 процентов заплатите. Потом, за 10 процентов, которые не заплатили, наказать можно очень примерно. И даже никому жалко не будет. Потому что за 90 процентов и наказывать неприлично. А за 10 процентов можно так наказать, что будет неповадно. Короче говоря, не переживайте, это решим.

Что касается контролеров, вы неправильно поняли. Вы поняли как-то по-советски, что это когда контролеры везде разбежались и все контролируют. (Аплодисменты). Это вовсе не так. Вот, например, есть такая компания… не буду говорить Газпром, а то это у нас святое. Скажут, что Явлинский собрал в Доме Кино всех противником Газпрома и там, как они обычно говорят, “пилили трубы”. (Аплодисменты, смех). Расчленяли Газпром. Это вообще что-то такое… Опять выйдут на сцену и будут кричать “Россия и Газпром неразделимы”. Ну что это такое? Я скажу про компанию “Газвода”. Ну такая компания. У “Газводы” есть генеральный директор Пупкин. Вызываешь его и говоришь: “Пупкин! Значит, завтра баланс твоей компании – на стол! И публикуй теперь его каждые полгода, для всех. И как соврал, так извини”. И контролеров не надо. Меня не интересует, что там будет делать Пупкин. Мне интересно знать, сколько он получил воды, сколько газа туда положил и сколько “газводы” продал. И сколько денег получил, сколько себе оставил, сколько передал государству. И почему столько передал, а столько оставил? У нас таких компаний вот на этой руке сосчитать можно, и все. И у каждой есть Пупкин. Не надо всех этих контролеров, это бухгалтерия называется, или аудит. Для того, чтобы начинать разбираться с ними, надо, конечно, провести аудит. Для этого есть всякие фирмы на свете, слышали, да? Вот они приходят и через примерно три-четыре месяца, если Пупкин видит, что аудит серьезный, то сам к ним идет. Они еще отчет не составили, а он идет и говорит: “Нельзя ли нам как-то договориться?”. Ты говоришь: можно, только смотря о чем. Он говорит: “Я вам расскажу все, что у меня тут есть, а вы у меня не спросите, куда я кое-что положил”. А ты говоришь: расскажи сначала все, а потом разберемся, спросим или не спросим. Ну вот так, слово за слово. А что же, ничего другого в мире не бывает. И для всей этой большой страны не нужны контролеры везде. Эти вопросы решаются просто тем, что существует государственная власть.

Я вам приведу другой пример. Все то же самое, что я говорил, сделано было совсем по-другому. Приглашает, скажем, один из первых вице-премьеров, один из молодых реформаторов нефтяные компании полтора года назад. И говорит: “Мне нужно платить пенсии”. Они отвечают: а что мы можем сделать? “А вот, вы продайте свою нефть вперед, года на полтора-два, возьмите кредиты и я расплачусь с пенсионерами”. Объясните мне, почему такие глупости можно делать, а выяснить, какой у вас доход и приход от продажи леса или рыбы нельзя? Извините за некоторую примитивазацию, но как говорится, каков вопрос, таков ответ. (Смех, аплодисменты).

Григорий Алексеевич, у нас уйма записок. “Вас называют самым капризным политиком страны. Чем вызвана ваша капризность? Не тем ли, что более удачливые соперники вам обходят, а время уходит и рейтинг ваш никак не растет?”

Вообще говоря, если кого-то кем-то называть, то лучше спрашивать того, кто так называет. Откуда я знаю, почему они меня так называют? Я постараюсь исправить это впечатление. (Аплодисменты). Но то, что я не стану всеядным, могу вам обещать. То, что я буду продолжать следить за гигиеной работы в политике, тоже могу обещать. И для меня гигиенические требования в политике очень важны. Я не считаю их капризами, а нормальной, обычной практикой. Мне говорят: “Чистеньким хотите остаться?” Я отвечаю – да. Меня так мама в детстве научила, что лучше быть в чистой рубашке. Если ее нет, тогда другое дело. Если есть возможность помыть руки, значит, надо мыть руки.

И вот еще что. Как правило, приглашают ведь не чистить, а сидеть в этом во всем. (Смех, аплодисменты). По этому поводу могу сказать: чистить согласен. Возьму лопату и приду чистить. А сидеть не буду. Не хочу! (Аплодисменты).

“Дайте, пожалуйста, оценку губернаторской деятельности Лебедя. Как изменился край со времени смещения Зубова?”

Я не житель Красноярского края. Как я вам дам оценку губернаторской деятельности Лебедя? У меня такое политическое впечатление, что Александр Иванович влип там сильно. (Смех). Сможет ли он из этого дела отлипнуть? Я бы сказал в его терминологии: упасть-то он упал, а вот отжаться… Посмотрим. (Смех, аплодисменты).

“Уважаемый Григорий Алексеевич! В передаче “Герой дня” Никита Михалков сказал о телефонном разговоре с вами. Но сам разговор он не озвучил, сказав, что вы можете об этом сами рассказать. Скажите здесь”

А он мне этого не говорил. (Смех). Половину разговора я с удовольствием вам повторю. Я сказал, что Никита Михалков – очень талантливый… кинорежиссер. Ну, наверное, исключительно талантливый кинорежиссер. Еще я ему сказал, что он иногда делает такие вещи, которые даже его самого превосходят по таланту. А дальше не скажу. (Смех, аплодисменты).

“Назовите, пожалуйста, причины развала экономики России, постоянного ухудшения за время реформ. И, главное, кто в этом виноват, конкретные фамилии? Не уходите, пожалуйста, от вопроса!”

Русские вопросы, да? Вопрос “что делать?” я опередил, а вопрос “кто виноват?” не успел. Я же обещал никого не критиковать. Это уже сейчас не имеет такого значения. Я могу вам только сказать, что знаменитые русские вопросы “что делать?” и “кто виноват?” трансформировались в два других. Один из них звучит так: что делать тем, кто виноват? А второй вопрос московский. Он относится к тем, кого называют “московской интеллигенцией”: “Как же так?” Ну как же так? Все такие хорошие ребята, все так было красиво… Это очень хороший вопрос, его все время повторяют, глядя по телевизору, что происходит: “Ну как же так?” Как это они так? (Смех, аплодисменты).

А если отвечать серьезно, то мы все и виноваты с вами. Мы не смогли защитить свои интересы. Я не смог уговорить всех вас, объяснить то, что считал правильным. Вы не смогли собрать силы, чтобы изменить ход событий. Мы с вами в 96-м году избрали президента, время которого кончилось. Как я уже говорил, выбранный товар обратно не принимается. (Смех). Что выбрали, то и имеем. Следующие выборы будут ответом на этот вопрос. Конечно, президент Ельцин несет всю полноту ответственности за все, что происходит в нашей стране. А дальше там по списку, много людей. Но и мы все тоже несем ответственность за собственную страну: за наше голосование, за нашу серьезность, за нашу ответственность. 

Выборы, которые нам предстоят в 1999 и 2000 году – это будут выборы не на четыре года. И даже не на десять лет. Это будут выборы навсегда. Просто навсегда. От того, что произойдет на этих выборах, зависит все, что будет в нашей стране в следующем веке. Все уже заканчивается, ельцинский период заканчивается. И все теперь будет зависеть оттого, насколько люди внимательны, серьезны и ответственны. Насколько наша нация жизнеспособна. Какой будет век? Вопрос ко всем нам. Теперь уже все понимают, что выборы в Государственную Думу так же важны, как и выборы президента. И уже не будет призывов “Голосуйте сердцем”. Мой лично призыв: не голосуйте никаким другим местом, кроме головы. Пожалуйста! (Смех, аплодисменты).

“На мой ваучер по личной рекомендации Гайдара я приобрел на аукционе 6 акций ЕЭС России. На них я получил в 98-м году дивиденды за весь предыдущий год в сумме 4 рубля 65 копеек. (Смех). Как вы думаете, следует ли содержать специальных людей для подсчета этих сумм, для перевода их по почте, который стоит дороже. Как вы оцениваете эту приватизацию?”

Я вас не могу разглядеть, уважаемый, но вам кто советовал? (Смех). У него и спросите: стоит ли все это содержать, зачем все это было делать, как это все будет развиваться? Может быть, он знает, как на этот вопрос вам ответить.

Вот такая неожиданная записка: “Григорий Алексеевич, кого вам больше жалко: Билла Клинтона или Монику Левински?” Подождите, не смейтесь, еще не все. “А вы могли бы поступить так?” (Хохот). 

Как кто? 

Я уж молчал, потому что у меня половина записок на эту тему. Видимо, волнует этот вопрос. Главный вопрос такой: “Господин Явлинский, есть ли у вас своя Моника Левински?”. И подпись: женщины России.

Я обратил внимание, что вы с каким-то ужасно грустным видом стали читать записки, но не понял почему. Теперь я понял. Вы не волнуйтесь. Не волнуйтесь вы так, не переживайте! (Смех). Ну, что тут скажешь? Конечно, Биллу приходится нелегко, прямо скажем. Но как говорится, сам виноват. Не потому, что у него что-то там было с Моникой, а потому что не ответил правильно на вопросы. Сказал бы: “Это мое личное дело”, и на этом все бы закончилось. А он устроил общенациональную дискуссию на 280 миллионов жителей о том, что такое секс и что такое нет. Вот и получил. Его жена, кстати говоря, на все вопросы ответила гораздо разумнее. Она сказала: “ Мы знаем друг про друга все и любим друг друга такими, какие мы есть”. Вот и все. А если бы он ответил, что это мое личное дело и касается только меня, он бы получил аплодисменты всего народа и на этом все бы закончилось. Он же стал обсуждать вопрос “что такое секс?”, “кто такая женщина?”. А конгрессменам же тоже интересно! (Смех). Это же надо разобраться! Они даже в отставку уходят и говорят: “Оказывается, у меня тоже что-то было!”. Один из них, спикер палаты, вспомнил и в отставку ушел. (Смех). 

А если говорить об этом серьезно – здесь есть ведь и серьезная сторона дела, - собственно, после того, как было установлено, что была ложь под присягой, импичмент был неизбежен. Вся система американского правосудия основана на присяге. И простить пойманному за руку президенту ложь под присягой совершенно невозможно. Иначе рухнет вся система правосудия, все кино, которое нам показывают. Развалится один из важнейших столпов американской политической системы. Поэтому, когда его на этом поймали, выхода не было никакого.

Есть еще одна сторона. Люди во всем мире считают, что политики часто лгут. Но их почти невозможно поймать за руку. И уж если кого поймали, а он еще один из ведущих, то вот теперь он за всех и отчитывается. Но в силу ничтожности повода, по которому его поймали, я думаю, что верхняя палата его оставит на работе. Будет наказанный стоять в углу Овального зала. (Смех, аплодисменты).

Мне кажется, что этот пример с Биллом Клинтоном, как и с Пиночетом, очень хороший, очень поучительный. Это значит, что возможно обратить правосудие даже против таких людей. К сожалению, абсолютно комичный повод, все очень дурацкое. Но сама суть этого дела, с моей точки зрения, совершенно правильная.

“Уважаемый Григорий Алексеевич! По результатам интерактивного опроса Евгения Киселева у вас самый высокий рейтинг по сравнению с другими претендентами – 32-36 процентов. А по результатам социологических опросов – 10 процентов. В чем секрет такой разницы?”

Это очень просто. Когда такой появился показатель, мне сказали: ну, это НТВ, туда звонит Москва. Я сказал: “Хуже дело, это не просто Москва, это зрители НТВ”. (Смех). А социологический опрос делается среди всех людей. Поэтому и разница.

Кроме того, как на эти вещи особенно обращать внимание? Если политик начинает очень сильно обращать на это внимание, то им можно манипулировать. Поэтому учитывать эти вещи надо, но не очень сильно полагаться на них. Кроме того, как вы уже знаете, выборы и рейтинги – вещи разные. Можно накануне выборов иметь любой рейтинг, а потом неудачно провести кампанию И все рейтинги превратятся в пыль. И наоборот: можно начать с пяти процентов и добиться победы.

“Уважаемый Григорий Алексеевич, вы действительно собираетесь идти на президентские выборы в тандеме с Лужковым? Как вы вообще относитесь к “Отечеству”?

На выборах 99-го года “Яблоко” будет бороться за удвоение своего состава в Государственной Думе самостоятельно. И также самостоятельно я намерен участвовать в президентских выборах 2000-го года. Может быть, Юрий Михайлович тоже будет участвовать в этих выборах, вот мы и будем с ним оба участвовать. Вот, собственно, и все, что я могу сказать. Могу лишь добавить, что у нас есть взаимопонимание и я надеюсь его не утратить, несмотря ни на какие выборы. Я надеюсь, что мы сможем разумно построить свою тактику и стратегию таким образом, чтобы получить необходимые каждому из нас результаты.

Вот ответил, а? Самому нравится. (Смех).

“Как вы относитесь к возможности провести вашу видеоконференцию в Интернете? И вообще, как вы оцениваете возможности Интернета в российской политике?”

Мы создаем целую парторганизацию в Интернете. Вы представляете? У нас очень много посетителей, у нас неплохой сайт. Я вас всех приглашаю, кто этим занимается, мы будем очень рады вас там видеть. Что касается политики, это все-таки определенный класс людей, кто работает и живет в Интернете: очень вырвавшиеся вперед люди, очень важные. Поэтому мы очень большое внимание уделяем разговорам там, в Интернете и разъяснению нашей позиции. Я недавно только обсуждал этот вопрос и с большим удовольствием собираюсь провести пресс-конференцию в Интернете. Даже не пресс-конференцию, а общение, беседу, где я смогу ответить на все вопросы, а не только на те, которые выбрали. А что касается влияния на политику, то это система, связанная с наиболее интересными в значительной мере людьми, которые имеют доступ к этому. Поэтому очень интересна их точка зрения. Но не думаю, что в 1999 и в 2000 году это будет иметь определяющее значение.

А давайте проверим, если вы не против. Сколько человек имеет Интернет дома, поднимите руки, пожалуйста! (Несколько десятков человек поднимают руки).

Ну вот. 

Ваш адрес в Интернете?

Наш адрес www.yabloko.ru.

Есть очень много вопросов о вашем здоровье. “Необходимо, чтобы люди видели, что вы здоровый и сильный мужчина. Вы занимаетесь спортом, каким?” 

Здоровье мое хорошее. (Аплодисменты). Спасибо большое. Я очень признателен всем, кто мне помогал, когда я болел. Болезнь была совершенно неожиданной и весьма малоприятной. Но я на себе испытал, как могут действительно помочь люди, которые болеют за собственное дело и знают профессионально свою работу. Я лечился в городской клинической больнице, у очень хороших врачей, которые меня очень сильно выручили. Сейчас я себя чувствую гораздо лучше, чем до болезни и скоро начну заниматься спортом по-настоящему, но пока занимаюсь только бегом. Три-четыре раза в неделю по 35-45 минут, в зависимости от моих возможностей. Через пару месяцев я займусь чем-то более серьезным.

“Говорят, что вы еврей. Правда ли это?” (Смех).

Сцена что ли здесь такая… Во всей стране ездишь и ничего такого не спрашивают. А идешь в Дом Кино – и обязательно. Это потому, что Гусман здесь.(Смех, аплодисменты). Я могу ответить на этот вопрос и много раз отвечал. Моя мама еврейка. К сожалению, она умерла совсем недавно. Я очень любил свою маму и люблю. Мой папа русский и я его тоже очень люблю. Вот и все. (Аплодисменты).

“В случае избрания президентом Примакова согласитесь ли вы на должность премьер-министра?”

Этого не случится. Евгений Максимович не будет избран президентом.

А почему?

Потому что ему придется для того, чтобы избираться президентом, показать, что он может достичь существенных успехов в экономической сфере. Пока что ничего такого не происходит. К сожалению. А мог бы. Но он почему-то решил, что председатель Госплана СССР – самый лучший экономист. Что председатель Госбанка СССР – самый лучший банкир. А глава Госагропрома РСФСР – самый лучший зампред. Потому и не получится: время другое и задачи другие, цели другие. Может, они люди и… хотя и это тоже. (Смех, аплодисменты).

“18 января в центре Москвы, на Пятницкой улице, проводила какое-то мероприятие большая колонна фашистов РНЕ. Милиция спокойно то ли наблюдала, то ли охраняла их. У метро Третьяковская постоянно люди со свастикой продают свои газеты. Милиция гоняет старух с семечками и огурцами, а фашистов не трогает. Скуратов, Бордюжа и другие только говорят слова. Вопрос не в том, что с этим делать, а в том, почему власти ничего не делают”. Кстати, очень много записок на эту тему.

Власти слабые и заигрывают, боятся дотронуться, прячут голову как страусы. Вот и все. Для того, чтобы бороться с нечистью, нужно иметь сильную власть, жесткую, демократическую, честную. Такая власть этого никогда не допустит. Придем к власти – нечисть выметем. Все. (Аплодисменты).

"Как вы понимаете политическое лавирование?"

Это как если вы едете на лыжах среди леса, перед вами елки и палки. Как вы это понимаете? Никак, просто лбом в дерево врезать не хочется, вот и лавируешь (Аплодисменты). Просто не надо лоб расшибать обо все подряд, потому что деревьев все равно больше, чем места на голове.

Поскольку у нас действительно записок больше, чем места на голове, я хотел бы с вами посоветоваться. Вы работаете уже больше часа. Записок огромное количество и очень интересных.

Вы не устали еще? Честно? Если вы не устали, я с удовольствием продолжу.

А вы не устали?

Нет, я наоборот с удовольствием. Я все время переживаю, что много записок и хочется ответить на все.

“Как вы считаете, чем окончится дуэль Марка Дейча и “Московского комсомольца” с московским и Генеральным прокурорами? Прошу вас, как только будете выступать по ТВ, пристыдите Павла Гусева за одобрение показанных в журнале “МК-Бульвар” голых пуз Варум и Агутина”.

Я ничего не знаю про дискуссию Марка Дейча с прокуратурой. Второе, про что вы сказали, я тоже не видел.

Как, вы не знаете про голое пузо Агутина?

Я ничего про это не знаю. К сожалению, это ужасно, действительно (Смех). К сожалению, я ничего про это сказать не смогу нигде.

“Депутат Мизулина упрекает президента Ельцина в геноциде русского народа. Почему же вы не упрекаете Зюганова, Лукьянова, Рыжкова и прочих коммунистов в геноциде всех народов и в развязывании гражданской войны в Чечне и Афганистане. Очень часто “Яблоко” голосует вместе с коммунистами. Лучше бы яблочек принесли, да угостили по русскому обычаю”. 

Депутат Мизулина – по крайней мере, при мне, может, я что-то пропустил? – никогда ничего подобного не могла сказать. Мы участвуем в комиссии по импичменту по одному вопросу – война в Чечне. Мы считаем его исключительно важным. Мы считаем, что невозможна ситуация, когда в стране нет никого, кто занимался бы расследованием событий, унесших жизни десятков тысяч людей. Это не инструмент мести, выяснения отношений, наказания. Это – раскрытие правды. Оно совершенно необходимо. В этой комиссии депутат Мизулина имеет только одно поручение моей фракции и партии – расследовать события, связанные с войной в Чечне. Кто отдавал преступные приказы, приведшие к гибели гражданских лиц? Кто отдавал приказы, по которым мальчиков из детского дома, потому что у них нет мам и пап, отправляли воевать в Грозный и там их убивали? Кто создавал фильтрационные лагеря, которые на самом деле были как концентрационные? Кто несет ответственность за пропавших без вести людей, как их теперь искать и что с этим будет? Я утверждаю: не ответив на эти вопросы, нашей стране никогда не будет спокойной и безопасной жизни. Неужели это непонятно? Посмотрите: люди того времени снова возвращаются во власть разными способами и путями. Участие в расследовании этих событий – абсолютно необходимая вещь.

Что же касается наших голосований, наверное, иногда они могут с кем-нибудь совпадать. Но нетрудно проверить: по всем принципиальным вопросам мы придерживаемся собственной точки зрения. Ничего общего с политикой и идеологией коммунистической партии мы не имеем, не имели и иметь не будем. Это наше принципиальное убеждение. Мы убеждены в том, что коммунистическая партия навсегда утратила право претендовать на власть в России. (Аплодисменты).

“Каковы источники средств объединения “Яблоко”?” Подпись: бывший коммунист.

Обычно такие записки приходят анонимно. “Бывший коммунист” это, значит, кто-нибудь из 20 миллионов. Хорошо. А источники у нас очень простые: мы живем на средства, которые нам удается собрать у тех, кто нас поддерживает. Когда проходят выборы, президентские или думские, мы публикуем все источники получения средств и их расходование. По существу, сбор средств является в основном процедурой, связанной с выборами. У нас нет предпринимательской деятельности, нет своей собственности. Деньги нам нужны в основном на подготовку к выборам. У нас есть конкретные люди и предприятия, которые нас поддерживают. Мы публикуем весь этот список во время выборов. Можно его взять. Например, во время президентских выборов этот список у меня составлял 45-50 человек и предприятий. Там, кстати, была проверка, их всех проверяли.

Редакция журнала “Сельский механизатор” – я даже не знал, что он сохранился – спрашивает о вашей точке зрения относительно реформирования аграрного сектора.

Я назову только несколько самых принципиальных вещей. Первое – это создание взаимосвязанной технологической цепочки, чтобы человек, который работает на поле, имел представление о том, что будет с его продукцией. Чтобы если он выращивает картошку или корову, он понимал: кому он это сдаст, что он за это получит, где это будет храниться, кто проследит за его интересами, за его финансовыми и юридическими правами. Вот если эта цепочка будет работать, это оживит наше сельское хозяйство.

Второе направление – ликвидация монополистов в аграрном секторе. Третье направление – это создание поддержки для паритета цен между затратами на поддержание постоянного воспроизводства в сельском хозяйстве и расходом на горюче-смазочные материалы.