Начало суда над Юрием Будановым показывает: ни общество, ни государство не готовы бороться с разложением армии

Напротив входа в здание Кировского районного суда в Ростове-на-Дону выведено масляной краской: "Буданов - лучший русский". Юрий Буданов - полковник-танкист, которого судят за то, что он задушил восемнадцатилетнюю чеченку Эльзу Кунгаеву. Надпись красуется с первого дня судебного заседания, с 28 февраля, и ни у местных властей, ни просто у жителей окрестных домов до сих пор не поднялась рука замазать ее или смыть. Ростов - миллионный университетский город, многонациональный, живой, разноголосый - затих, затаился. На улицах шумно митингуют штурмовики с эрэнешной свастикой и казаки с лампасами. Они принимают петиции, обращения к президенту с требованием "немедленно выпустить русского героя Юрия Буданова" и "прекратить позорное судилище". Не "помиловать", а именно отпустить без всякого суда, потому что он - русский, а она - чеченка. Никакого иного "голоса общественности" в Ростове не слышно. Никаких обращений к президенту ли, к местным властям с предложением прекратить эрэнешно-казачью вакханалию, никаких заявлений местных "правых" (а в городе есть и "Яблоко", и СПС) насчет недопустимости давления на суд, никаких антифашистских выступлений. По российским законам следует получить разрешение от местных властей на проведение митинга, иначе это не митинги или пикеты, а "массовые беспорядки". Ни казаки, ни РНЕ не испрашивали разрешения на митинги - местные власти это, похоже, ничуть не смущает.

Абдулла Хамзаев, адвокат потерпевшей стороны (то есть родителей и малолетних братьев-сестер Эльзы), говорит, что к нему подходили русские женщины-ростовчанки и рассказывали, как над их сыновьями издевались в армии "по вине таких командиров, как этот Буданов", и просили передать свои соболезнования Эльзиным родителям, а одна даже сказала: "Я буду за вас молиться". То, что эти женщины и их единомышленники не решаются высказаться публично, - дурной, тревожный симптом.

28 февраля родители убитой и ее адвокаты шли в зал суда сквозь строй пикетчиков, мимо плаката "Очистим Ичкерию по методу Берии", под улюлюканья и угрозы. Адвокаты потерпевших обратились к суду с ходатайством о переносе слушаний в другой город. Предлагались варианты: военная база на Ханкале, где, как говорил Абдулла Хамзаев, процесс мог бы "выполнять профилактические функции", свидетельствуя о неотвратимости наказания за преступления против жителей Чечни; Владикавказ или Нальчик. Адвокат Буданова Анатолий Мухин возразил, дескать, Буданова боевики приговорили к смерти и Басаев-де обещал вознаграждение за его голову, поэтому и перевозить его в другой город, и проводить слушания где-то, кроме Ростова, опасно. Суд счел доводы Мухина убедительными и отклонил хамзаевское ходатайство, тем самым как бы согласившись, что ни в "национальных республиках" Северного Кавказа, ни даже на военной базе российские правоохранительные структуры не чувствуют себя достаточно уверенно.

Через четыре дня Эльзиной матери Розе стало плохо. Она никогда не отличалась богатырским здоровьем, а каждодневное хождение сквозь строй под плакатами, возвещающими, что убийца дочери - "лучший русский", свалит и человека покрепче. В Ингушетии Розу положили в больницу и категорически отказались выписать даже к 20 марта, когда слушания должны были возобновиться. Хамзаев вновь ходатайствовал о переносе слушаний в Нальчик - ему вновь отказали. Правда, с 20 марта они проходят в другом помещении, так что появилась возможность выставить ограждение и оттеснить пикетчиков метров на пятьдесят от здания суда.

Как это было
Год назад, в ночь с 26 на 27 марта, в дом на окраине чеченского села Танги-Чу ворвались бойцы из 160-го танкового полка. Их было четверо: сам командир полка Юрий Буданов, два сержанта и рядовой - командирский экипаж. В доме Буданов с товарищами застали только младших Кунгаевых - родители ночевали в соседнем селе у родственников, восемнадцатилетняя Эльза оставалась с младшими братьями и сестрами. По приказу Буданова Эльзу завернули в одеяло и увезли под дикие вопли оставшихся детей. Ее доставили в командирский "кунг" (специальный прицеп, в котором были оборудованы его кабинет и спальня). Буданов закрылся с девушкой, а троих членов экипажа поставил у дверей, приказав никого не впускать. Спустя три часа он передал им труп Эльзы и велел незаметно закопать тело. Утром 28-го труп нашли односельчане. Поднялся шум, прокуратура тотчас возбудила следствие, Буданова в тот же день арестовали. На сегодняшний день ему инкриминируется похищение и убийство. В начале следствия фигурировало еще и изнасилование той же Эльзы Кунгаевой, однако потом это обвинение сняли.
Из заключения # 22 124-й лаборатории медико-криминалистической идентификации:
"... Обнаруженные на трупе Кунгаевой надрывы девственной плевы и слизистой оболочки прямой кишки образовались от введения тупого твердого предмета в прямую кишку и во влагалище, что подтверждается анатомо-морфологическими особенностями указанных повреждений. Не исключено, что таковым предметом мог явиться напряженный половой член... Данные надрывы образовались незадолго до смерти (около часа), на что указывает наличие свернувшейся крови в надрыве прямой кишки и девственной плевы, кровоизлияния в слизистую оболочку в области надрывов и отсутствие признаков заживления..."
За час до наступления смерти Эльза находится наедине с Будановым в его "кунге", и объяснение разрывам и чудовищному убийству напрашивается самое простое: полковник изнасиловал девочку, потом задушил и пытался спрятать труп - свидетельство его изуверства. Поначалу именно так все и представлялось, и Буданов вроде бы этого не отрицал. Потом основная версия следствия круто поменялась: Буданов никого не насиловал. Это один из тех ребят, что Эльзу закапывал, саперной лопаткой проковырял. В деле есть его признание. Экспертиза говорит "тупой твердый предмет" - как раз ручка от саперной лопатки. Правда, никак не обойти тот факт, что разрывы были сделаны прижизненно. Но и этому нашлось объяснение: оказывается, в тот момент, когда девочку везли закапывать, она еще не была мертва. Буданову показалось, что мертва, и солдатам показалось, и она никаких признаков жизни не подавала - а на самом деле смерть наступила позже. Обвинение в надругательстве благополучно перекочевало из дела Буданова в дело его соучастников, членов экипажа, которое было выделено в отдельное производство и быстро завершено: все трое, в том числе и "признавшийся", получили небольшие сроки и были тотчас амнистированы.

Как следует из материалов дела, в тот момент, когда Буданов пригласил стоявших на стреме танкистов зайти и забрать тело, Эльза лежала на постели Буданова, обнаженная, с раздвинутыми ногами. На полу валялась ее одежда: фуфайка женская, джемпер, бюстгальтер, трусы и юбка. Все, кроме юбки, было разрезано сзади, а на юбке разрез был сделан не до конца. Отец и мать Эльзы не сомневаются, что их дочь была изнасилована, и именно Юрием Будановым. Их адвокаты обращались к следствию с ходатайством о возбуждении дела об изнасиловании. Следователи не нашли оснований.

На улицах Ростова шумно митингуют только штурмовики с эрэнешной свастикой и казаки. Они требуют "немедленно выпустить русского героя Юрия Буданова", полковника-танкиста, задушившего восемнадцатилетнюю чеченку Эльзу Кунгаеву. Миллионный университетский город, многонациональный, живой, разноголосый - затих, затаился. (Фото: Руслан Ямалов)

Вообще-то в деле наряду с той цитированной нами экспертизой, представляющей наружный осмотр на месте обнаружения трупа, должны были бы фигурировать и данные лабораторного анализа: есть ли на месте разрывов следы спермы, и если да, то чьей. Однако, если такие заключения и есть, они тщательно скрываются - родители убитой их не видели. Хотя из текста экспертизы явствует, что материал для лабораторного анализа был подготовлен. Что случилось дальше? Ответ мы рискуем не получить никогда, ведь нынешнее судебное разбирательство вообще не будет касаться события изнасилования: суд рассматривает дело лишь по существу обвинительного заключения, а там об изнасиловании ни слова.

Абдулла Хамзаев рассказывает: с того момента, когда следствие по делу Буданова забрала себе военная прокуратура, Буданова и членов его экипажа допрашивали беспрерывно, практически каждый день. И именно в ходе тех допросов вдруг "выяснилось", что у Буданова были данные о причастности Эльзы к вооруженным бандформированиям, что в "кунг" он ее привез для допроса, а задушил потому, что она пыталась овладеть лежащим на столе оружием. Словом, была набросана та картина, которую сейчас Буданов и его адвокат пытаются представить суду. Отважный русский офицер слегка погорячился при исполнении своего воинского долга, о чем сожалеет. Эльза по этой версии была снайпершей, а уж снайпершу задушить - почти что доблесть. О том, что она была снайпершей, Буданову будто бы рассказал "один чеченец" и даже показал фотографию (!) Эльзы со снайперской винтовкой. Где тот чеченец? Где та фотография? Почему она, будучи снайпершей, позволила скрутить себя и увезти на смерть и поругание, а не перестреляла бравых танкистов, как куропаток? Почему, наконец, доблестный воин, обнаружив, что слегка перестарался, самообороняясь от восемнадцатилетней безоружной "снайперши", пытался с помощью подчиненных припрятать труп, вместо того чтобы самому отдаться в руки правосудия?

Из интервью Анатолия Мухина газете "Ростов официальный": "Поверьте, этот человек предан нашей армии и государству. Он умеет брать ответственность на себя. Особенно в боевой обстановке".

Реакция

В первые дни после ареста Буданова армейское начальство реагировало адекватно: негодованием. Начальник Генштаба Анатолий Квашнин сказал: "Таких подонков нужно с корнем вырывать из нашего армейского коллектива". В тот момент показалось, что будановский процесс и впрямь может стать, как о том мечтает Абдулла Хамзаев, "профилактическим средством". Конечно, "профилактический" эффект был бы куда сильнее, если бы перед судом предстали не только Буданов, но и виновные в массовых бессудных расправах в Старопромысловском районе Грозного, и в поселке Алды, и в других подобных преступлениях. Но тех подонков еще надо найти. А будановская история вроде бы кристально ясна: жертва, преступник, состав преступления - все налицо.

Однако вышло иначе. Сначала Владимир Шаманов, в ту пору еще командующий Западным направлением в Чечне, будановский начальник, определенно дал понять, что своего любимца, замечательного командира Юрия Буданова в обиду не даст, что бы тот ни сделал. К слову, Шаманов как командир, проявивший к тому же заинтересованность в этом деле, наверняка видел акт экспертизы. Видел и знал, что доблестный командир изнасиловал девочку и генитально, и анально, а потом задушил. Шаманову на это наплевать. Он, теперь уже губернатор Ульяновской области, специально приехал к началу суда над Будановым и демонстративно пожал ему руку. Шаманов, может, и не лучший, но тоже очень хороший русский.

На днях обозреватель "Итогов" общался в неформальной обстановке с группой офицеров. Те горячо ругали Квашнина - главным образом за то, что "сдал Буданова", и мечтали о том, что "настоящий генерал" Владимир Шаманов когда-нибудь станет министром обороны. По их словам, "90 процентов армии" думают именно так. Может, насчет процентов и преувеличение, но, увы, похоже, что подавляющая часть офицеров готова сплотиться под лозунгом "Руки прочь от Буданова!". Этим объясняются и "странности" следствия, и растерянность шамановского коллеги генерала Трошева: "Поймите, он защищал Родину... У каждого может крыша поехать". Геннадий Трошев - генерал иного, не шамановского склада. Судя по его высказываниям и действиям, он вполне осознавал задачу - сохранить отношения с мирным чеченским населением. Все чеченцы признают, что на подконтрольном ему Восточном направлении военные безобразничали гораздо меньше, чем на Западном. Он в отличие от Шаманова не может вполне отождествлять себя с отмороженным полковником. Видно, приходится защищать Буданова, если хочешь сохранить любовь и уважение подчиненных.

Сам по себе факт изнасилования и убийства полковником чеченской девочки, сколь ни ужасен, армию еще не порочит. Садисты и изуверы неотвратимо рождаются на свет в любом народе, и в силу вполне понятных причин процент их среди тех, кому по роду занятий позволено убивать, несколько выше, чем в обществе в целом. Похожие истории бывают в самых разных армиях, но везде виновных шумно осуждают и примерно наказывают. Запредельность будановского случая именно в том, что ни общество, ни армия не хотят торжества правосудия. "У каждого может..." Нет, Трошев вовсе не хотел сказать, что каждый русский полковник может под настроение задушить девочку. Наверное, и не каждый второй, и даже не каждый десятый. Но, кажется, наши офицеры на всякий случай хотели бы получить вперед полное отпущение всех грехов. Если Буданов, задушив Эльзу и закопав тело, "защищал Родину", то мародер, вытаскивающий из чеченского дома ковер или изо рта у старика золотые зубы, возможно, "восстанавливает социальную справедливость". А уж поборы на блокпостах и вовсе "законная контрибуция".

В деле Буданова, кроме убийства, фигурирует еще один эпизод. В ту же ночь, когда была задушена Эльза, Буданов и начштаба полка подполковник Федоров избили и пытались порезать ножом своего подчиненного, старшего лейтенанта Романа Багреева. Тот рассказывает, что вечером 26 марта в столовой была грандиозная пьянка. Потом, часов в семь, ему приказали открыть огонь по селу Танги-Чу. Никто в тот момент не стрелял со стороны села по расположению полка, село давно числилось под контролем федералов. Из багреевского рассказа ясно, что офицеры кутнули и стали "гулять" - играть артиллерийскими мускулами. В этой связи вспоминается эпизод, за два с половиной месяца до трагедии в Танги-Чу промелькнувший в теленовостях и многократно повторенный недавно в связи с будановским процессом. Полковник Буданов задорно командует перед телекамерой: "Ребята, поздравим их с Рождеством! Огонь!" Залповый огонь и сияющий Буданов. Задним числом понимаешь: тоже ведь не бой идет. Просто отметил полковник Рождество, настроение у него боевое, вот и лупит - по селу ли, по городу.

Багреев тогда, 26 марта, на свой страх и риск велел заменить в орудиях осколочные снаряды на кумулятивные и бить поверх домов. Видел же, что начальство сильно нетрезвое - опасался, что придется расхлебывать последствия. Полковник с подполковником принялись его избивать. Подполковник Федоров выхватил нож и разрезал на старшем лейтенанте камуфляж. Но резануть его самого не успел: полковник Буданов приказал Багреева арестовать - связать ему руки и бросить в яму. (Не одну ли из тех, существование которых в расположении воинских частей доказывает журналистка Анна Политковская, и напрочь отрицают все, от армейских начальников до правозащитника Владимира Каламанова.) Потом Федоров подходил к этой яме и велел насыпать туда хлорки. Военные будни.

Армия, где все позволено, - не армия. Она не пригодна для выполнения боевых и вообще каких-либо задач, она превращается в ватагу подгулявших ушкуйников, только с современным оружием и бронетехникой. Трагический опыт двух чеченских войн - лишнее тому подтверждение. Чтобы удержать армию от дальнейшего разложения, надо было бы не просто наказать Буданова, но добиться, чтобы офицерская среда осознала: таким, правда, в армии не место. Однако, как показывает начало процесса, ни общество, ни государство сегодня решительно не готовы бороться за сохранение армии.