|
Оригинал статьи см. на
странице http://www.park.ru/newsarchive/pot/bd000909.htm
Здравствуйте, субботнее обозрение "Большие деньги".
ШПИГЕЛЬ:
- цены на нефть растут так быстро, что становятся проблемой.
В КАДРЕ:
Игры вокруг бюджета, который правительство считает главным документом этой осени, год от года становятся все тоньше и изящнее. Премьер-министр Касьянов хотел бы, чтобы Дума не затягивала рассмотрение бюджета. А Дума вчера на первом своем пленарном заседании принимает решение рассмотреть правительственный проект в первом чтении 6 октября. И может быть, эта отсрочка будет полезна правительству для того, чтобы либо согласиться с парламентом, либо подготовиться к защите своих расчетов, потому, что обосновывать или переписывать нужно будет показатели роста, инфляции, цен на нефть, сальдо внешнеторгового баланса, объем расходов на оборону и так далее. Зампред комитета по бюджету Михаил Задорнов считает, что доходы бюджета в этом году будут процентов на 40 выше запланированных, и Дума совершенно не намерена оставлять правительству подобную свободу рук и в следующем году. Сомневаться в том, что в Белом доме найдут нужные аргументы в споре с депутатами, наверное, не нужно, но премьер будет поставлен в достаточно сложное положение. 22-го сентября он приглашен выступить в Думе с отчетом о результатах этого года, и в этой ситуации, очевидно, должен будет говорить об успехах. А через две недели после этого отчета той же Думе будет не просто объяснять, чем вызвана такая осторожность в прогнозах на следующий год, тем более что правительство достаточно настойчиво доказывает, что рост в этом году основан далеко не только на одних доходах от экспорта нефти. Зато думские претензии к правительственным планам растут пропорционально тому, как увеличиваются нефтяные цены.
СЮЖЕТ ЛЕЩИНЕР
Корр. за кадром: Еще неделю назад все было как всегда. Депутаты знакомились с бюджетом 2001-года и вели себя, как положено депутатам: одни предлагали увеличить расходы на оборону, другие на образование, третьи выражали недовольство распределением доходов между центром и регионами, четвертым не нравилось секретное финансирование СМИ. Но мировые цены на нефть в последнюю неделю достигли рекордного за 10 лет уровня - в четверг уже было 37 долларов за баррель. Появились прогнозы, что к концу года цена на нефть вполне может вырасти до 40 или даже до 50 долларов за баррель. А российский бюджет рассчитывался из среднегодовой цены на нефть 18 - 20 долларов за баррель, Бюджетный комитет Госдумы пришел к выводу, что уровень цен на нефть занижен, его необходимо пересмотреть. Член Бюджетного комитета Егор Гайдар даже посоветовал заложить в бюджет среднегодовую цену на нефть в 27 долларов за баррель. А это означает пересчитать все макроэкономические показатели - доходную часть, она теперь будет выше, ВВП, инфляцию. Как именно пересчитать - депутаты пока не решили, но первое чтение перенесли на 6-е октября.
Синхрон Шубы: Мы считаем, что правительство оценило ту тенденцию в экономике, которая сегодня имеется. На то есть объективные причины: делая прогноз социально-экономического развития на следующий год, оценивая исполнение бюджета и изменение экономики текущего года, правительство исходило из факта 4-5 месяцев. Жизнь течет, меняется и сегодня можно на большем фактическом материале сделать более точный прогноз.
Корр. за кадром: Дело в том, что если цена на нефть будет выше, чем запланировано в бюджете, правительство сможет получить дополнительные доходы и тратить их, не спрашивая совета у Госдумы
Синхрон Язева: Сверхдоходы бюджета, если цены будут на уровне 30, заложены в доходную часть 21, составят порядка 6 млрд. долларов. Поэтому, конечно, депутаты, понимающие экономику международной торговли энергоресурсами, думаю, будут настаивать на том, чтобы увеличить доходную часть бюджета. Тем самым они уменьшают люфт правительству. В этом же году произошел тот же эффект. Реальные доходы от экспорта нефти значительно выше, чем заложено в бюджете. Это позволило правительству решать ряд задач, на которые как бы и не рассчитывали. Во-первых, погашение внешнего долга, процентов, часть основной суммы, плюс война в Чечне, трагедия с подлодкой "Курск".
Корр. за кадром: Но кто сказал, что в 2001-м году проблем не будет? В бюджете записан и кредит МВФ, вероятность получения которого специалисты оценивают 50 на 50, и уменьшение платежей Парижскому клубу с 4,5 млрд. долларов до 1 млрд. Если переговоры с Парижским клубом, которые еще не начинались, не увенчаются успехом, если МВФ не выделит кредит, в бюджете образуется дырка в 2,5 - 3 млрд. долларов. Закрывать ее правительство, видимо, рассчитывало из дополнительных доходов от высоких цен на нефть. Впрочем, будут ли эти цены высокими - еще один большой вопрос.
Синхрон Друзенко: Проблема заключается в том, что, как известно, после большого всплеска всегда следует падение. Иногда падение бывает еще более быстрое, чем рост. Поэтому чем выше забираются эти цены, тем страшнее становится. Потому что это уже идет очень сложная игра нервов: кто там первым начнет действительно играть на понижение, кто в массовой, когда в массовой степени включится в эту игру критическое число игроков рынка, это предсказать сложно.
Корр. за кадром: Если цены останутся высокими, российский бюджет по-прежнему будет получать дополнительные доходы от экспорта нефти, а в страну будет приходить валютная выручка в большом объеме. Но у высоких цен на нефть есть и негативные последствия.
Синхрон Друзенко: Чем выше цены на нефть там, тем больше разрыв между ценами там и ценами здесь. Сейчас разрыв по одной тонне нефти достигает практически 100 долларов США. Понятно, что в этой ситуации компании просто рвутся в экспорт и никакими постановлениями, скажем, это рвение не остановить. Его можно замедлить, можно ограничить, но ясно совершенно, что при таких ценах все, что можно, будет вывозиться. Соответственно, конечно, возникает проблема нам, в общем-то, хорошо известная - это насыщение внутреннего рынка. Дальше возникает проблемы в виде нерыночных мер регулирования, балансовые задания по поставкам, которые дает Минтопэнерго, и дальше вся цепочка. Это первый момент. Второй момент. Ну, мы объективно должны ждать дальнейшего роста цен на нефтепродукты здесь.
Корр. за кадром: Введение балансовых заданий для нефтяников осложняет отношения с МВФ и получение кредита, а рост цен на бензин, даже не очень существенный, на 10-15 процентов, это уже значительное увеличение инфляции. Другой фактор, способствующий ее увеличению, тоже напрямую связан с высокими ценами на нефть. Эксперты говорят, что 1 доллар в цене на нефть - это 1 млрд. долларов в год в торговом балансе, и в этом году примерно 13-14 млрд. долларов дополнительно пришли в Россию, большую их часть купил Центробанк и увеличил свои резервы на 12 млрд. долларов. Но, покупая доллары на бирже, Центробанк печатает рубли, тем самым усиливается инфляционное давление. Правда, если цены пойдут назад, приток валюты в страну сократится, торговый баланс уменьшится, ЦБ может оказаться перед другой проблемой: приходящих в страну долларов может не хватить для расплаты по внешним долгам.
Синхрон Вьюгина: Если в этом году торговый баланс около 50 млрд. долларов ожидается, то в следующем году он будет 40, будет 35. Возникает вопрос: хватит ли такого торгового баланса для того, чтобы обеспечить все платежи по долгам? А это 11,5 млрд. долларов. И, очевидно, что для того, чтобы платить по долгам, ЦБ должен будет купить эту валюту, ну и, правда, ее потом передать Минфину, продать Минфину. Но в любом случае это означает, что курсовая политика может измениться. Вот, что может первым делом сказаться, какой может быть первый результат от падения цен на нефть и газ - это изменение курсовой политики. Если сейчас ЦБ придерживается, так сказать, политики фиксированного номинального курса, то тогда будет, безусловно, номинальная девальвация в следующем году.
Корр. в кадре: Основной параметр российского бюджета следующего года - это мировые цены на нефть. От них зависят и доходы бюджета, и возможность платить по внешним долгам, и размер ВВП, и величина инфляции, цифры эмиссии и возможность девальвации рубля. Но мировые цены на нефть в будущем году даже прогнозировать никто не берется. А это значит, что основной параметр российского бюджета подсчитать невозможно. Но до 6 октября это должно быть сделано. Инна Лещинер, Александр Головин, субботнее обозрение "Большие деньги".
РЕКЛАМА
ОТБИВКА "ЭКСПЕРТНОЕ МНЕНИЕ" - Студия: Михаил ЗАДОРНОВ
ПОТОЦКИЙ: Михаил Михайлович, такое впечатление, что чем ближе обсуждение бюджета, тем больше вероятность того, что он не сохранится в том виде, в котором его написало правительство. Это действительно так, судя по тому мнению, которое, во всяком случае, уже сформировалось в бюджетном комитете?
ЗАДОРНОВ: Да, в бюджетном комитете определенное мнение сформировалось о том, что основные параметры бюджета, в том числе его доходы, размер дефицита, точнее, наоборот, уже теперь профицита бюджета, должны быть уточнены. Но это не так просто сделать, поскольку по новому Бюджетному кодексу только с согласия правительства Дума имеет право пересмотреть основные параметры. Это, на самом деле, принципиальное изменение, его еще мало кто понял. Но если 6 лет или даже 10 лет до того любой депутат мог предложить изменить основные параметры бюджета: увеличить доходы, направить на какие-то другие цели, и Дума могла эта поддержать теоретически и чаще всего, кстати говоря, это поддерживала, то теперь только с согласия правительства можно изменять основные параметры. И если правительство займет абсолютно жесткую позицию и скажет, что оно категорически возражает против этого, то это сделать не так просто. Однако большинство депутатов рассчитывает, что если есть весомые аргументы, то правительство не будет спорить с очевидными расчетами.
ПОТОЦКИЙ: Ну, а что входит в известные аргументы? То, что рост может быть большим, то, что изначальная точка для расчетов бюджета может быть выше, потому что доходы этого года больше?
ЗАДОРНОВ: Прежде всего, это база текущего года. Достаточно очевидно, что в этом году будет почти на 100 млрд. рублей больше доходов, чем предполагает правительство сегодня, и на 300 млрд. рублей больше, чем было записано изначально в бюджете. Это очень большая сумма: 800 млрд. было в законе, а будет, наверное, 1100 млрд., т.е. это очень большие дополнительные доходы. И, естественно, база, т.е. темпы инфляции, объем валового продукта страны в этом году, мне представляется несколько заниженными, хотя не очень значительно, но все-таки заниженными. А на следующий год основное сомнение, основное возражение - это предполагаемые темпы инфляции.
Большинство моих коллег и я, в том числе, не можем услышать от правительства аргументов, почему вдруг инфляции сократится до 12% в 2001 году у условиях полной неопределенности с денежно-кредитной политикой и, соответственно, продолжением накачки избыточных рублей в экономику, довольно высоким сальдо платежного и торгового баланса и в следующем году, и притом, что монополисты неуклонно повышают цены на транспортные расходы, на энергозатраты, на жилищно-коммунальное хозяйство и прогнозируют о том, что это не последние повышения, которые прошли в сентябре - августе.
ПОТОЦКИЙ: Ну, т.е. все остается на тех же позициях, на которых это было и раньше, - высокие цены на нефть, избыток поступающих рублей? Нефть и инфляция - вот два параметра, которые обеспечивают более благоприятные условия для бюджета.
ЗАДОРНОВ: Ну, на самом деле именно вокруг нефти, конечно, будут основные споры, хотя вот здесь подход правительства о том, что средняя цена на нефть составит 21 доллар за баррель российской экспортируемой нефти, он представляется близким к разумному. Почему? Поскольку я, например, считаю, что прогнозировать на год вперед цену на нефть практически бесполезно, т.е. мы можем собрать конференцию, пригласить лучших экспертов и собственных, и мировых.
ПОТОЦКИЙ: Они ошибутся?
ЗАДОРНОВ: Они будут долго спорить, выдадут свой прогноз, он будет все равно диктоваться сегодняшними ощущениями. И это будет ошибкой, поскольку вот такие перепады, которые мы наблюдали последние 3 года, напомню, 9 - 11 долларов за баррель в конце 98-го года и более 30 за российскую нефть сегодня, их никто не мог предсказать за год. Это то, что диктует именно конъюнктура рынка, и опасно закладывать бюджет на оптимистичные ожидания. Вот правительство предложило где-то выбрать среднее из последних 10 лет, конечно, это не всех устраивает, но лучше более консервативная оценка и законом закрепленная запись об использовании возможных дополнительных доходов, чем заложиться на более высокие цены, предусмотреть дополнительные расходы и остаться у разбитого корыта.
ПОТОЦКИЙ: Ну, а почему бюджетный комитет предлагает увеличить заложенные параметры и считать, что они будут лучше, чем предлагает правительство?
ЗАДОРНОВ: Нет, мы здесь спорим не столько о цене на нефть, сколько о ряде других очевидных вещей. Ну, посудите сами.
ПОТОЦКИЙ: Ну, по сути дела, о последствиях цены на нефть?
ЗАДОРНОВ: Нет, не только о последствиях цены на нефть. Посудите сами: если в этом году государство, федеральный бюджет собирает примерно 17% валового продукта 7 месяцев устойчиво, а на следующий год предлагается 15 с половиной процентов. Ну, только к снижению цены на нефть вот такое падение доходов не сводится.
ПОТОЦКИЙ: Но правительство объясняет это тем, что надо же учитывать сокращение налоговой нагрузки.
ЗАДОРНОВ: Нет, нет. Сокращение налоговой нагрузки бьет в основном по региональным бюджетам, для федерального бюджета Налоговый кодекс дает прибавку, а не минус, и так же по расчетам правительства.
ПОТОЦКИЙ: Второе условие - это инфляция, которая дает дополнительные доходы в бюджет.
ЗАДОРНОВ: Безусловно, безусловно. Т.е. мы согласны с тем, что нужно более оптимистичный вариант цены на нефть отложить в сторону, сделать консервативную оценку, но все-таки по целому ряду других параметров задание должно быть более строгим. Поскольку, еще раз, пример текущего года показал, что все-таки, когда уже более 30% составляют дополнительные доходы бюджета, то, в известном смысле, это превращается, закон превращается в закон на первую половину года. Более того, ряд моих коллег вовсе не предлагают увеличить другие расходы, хотя об этом речь, не скрою, тоже идет частично, но мы предлагаем увеличить, задать просто профицит бюджета, профицит бюджета, но чтобы задание по доходам было более серьезным. Значит, меньше правительство соберет - будет меньше превышение доходов над расходами, но лучше заложить с самого начала профицит бюджета, чем рассчитывать на, скажем, внешние займы, которые мы вряд ли получим в следующем году при такой политической и экономической конъюнктуре.
ПОТОЦКИЙ: А чего правительство опасается? Того, что когда оно говорит о бездефицитном бюджете, он сбалансированный и его как бы и трогать не надо: там есть некие резервы, которые не очень понятны, но это на всякий случай. Если вместо этого предлагается профицитный бюджет, то, стало быть, возникнет интерес к тому, чтобы этот профицит немедленно поделить?
ЗАДОРНОВ: Ну, видимо, так. Или просто правительство не верит в собственную способность удержать этот профицит в следующем году. Хотя, напомню, по итогам полугодия у нас в этом году есть профицит в 2 с половиной процента валового продукта, и смешно его полностью терять в следующем году.
ПОТОЦКИЙ: А что происходит в том случае, если цена на нефть растет вот так быстро, как она делает это сейчас?
ЗАДОРНОВ: Даже если цены на нефть сохранятся вот на том уровне, на котором они были в этом году, среднегодовом уровне, то вот как минимум вот эти 3 млрд. только прямых доходов бюджета имеет страна в следующем году, а с косвенными доходами это, конечно, будет не 3, а 4 - 5 млрд. долларов, долларов. Помножьте на среднегодовой курс в 30, который, расчетный, правительство взяло в бюджете, - это вот 150 млрд. рублей.
ПОТОЦКИЙ: Да, но, с другой стороны, при таком росте цен на нефть увеличивается приток валюты в страну, возникает инфляционное давление, ситуация остается прежней, ресурсов стерилизации денежной массы не так много, период роста цен - это все хорошо, но чем больше и быстрее растут цены, тем больше перспектива их резкого падения. Получается обратный эффект: минус и там, и там?
ЗАДОРНОВ: Нет, с точки зрения бюджета как раз то, о чем вы говорите, на что тоже мы указываем при рассмотрении бюджета, ведет к необходимости откорректировать прогноз инфляции и опять-таки все расчеты к бюджету. Т.е., если продолжается рост цен, ясно, что он сказывается и на инфляции с точки зрения дополнительного денежного предложения, и, наконец, инфляция нами импортируется в страну. Т.е. все-таки начинают расти цены и внутри страны на топливо, ну, бензин сейчас последние месяцы.
ПОТОЦКИЙ: Возникают балансовые задания, портятся отношения с МВФ.
ЗАДОРНОВ: Но я просто хочу сказать пока только о бюджете, т.е. мы должны как бы и на это - на более высокую инфляцию - уточнить основные параметры. Вот эти два фактора - недостаточный прогноз и все-таки более высокая инфляция - это то, что сейчас обсуждается пока в бюджетном комитете. Но надо сказать, что здесь у депутатов достаточно единая позиция.
ПОТОЦКИЙ: Ну, т.е., по сути дела, вы просто предлагаете правительству взять на себя больше обязательств и оставить себе меньше свободы маневра в том случае, если получатся дополнительные доходы?
ЗАДОРНОВ: Именно так. И более четко прописать, как будут использовать дополнительные деньги.
ПОТОЦКИЙ: И у Думы есть основания считать, что правительство на это пойдет, учитывая, что в Бюджетном кодексе оно имеет право согласиться или не согласиться с такой постановкой вопроса?
ЗАДОРНОВ: Ну, я думаю, что для правительства все-таки важно, чтобы и бюджет был принят, и принят все-таки до конца текущего года.
ПОТОЦКИЙ: Ну, вообще ситуация вот такая, она вроде бы оптимистичная, но при этом немножко странная. Бюджетный кодекс предполагает серьезную ответственность за неисполнение бюджета, правительство имеет право настаивать на своем, Дума предлагает взять больше обязательств, притом, что ответственность за них высока. И все очень оптимистично говорят о том, что бюджет будет принят до конца года, и все будет согласовано. Немножко сомнений с первым чтением, дальше все в порядке. Ну, как это, вот чем обоснован такой оптимизм?
ЗАДОРНОВ: Ну, я просто не вижу пока от кого-то предложений в том, чтобы основной финансовый документ был отклонен. То, о чем мы спорим в очень благоприятной для страны ситуации, все-таки не касается вопросов того, что те или иные статьи находятся в катастрофическом положении, что-то абсолютно не выполняется. Т.е. это все-таки споры на достаточно оптимистичном прогнозе в целом.
ПОТОЦКИЙ: Притом, что реальный прогноз о состоянии нефти и цен на нефть и газ на следующий год - вещь такая очень сомнительная?
ЗАДОРНОВ: Да, по сути, они просто отложены в сторону. Взят консервативный прогноз, и все остальные оценки просто игнорируются.
ПОТОЦКИЙ: К вопросу о прогнозах: велика вероятность того, что правительство может отказаться пересмотреть объем своих обязательств по бюджету?
ЗАДОРНОВ: Ну, я не стал бы пока гадать. Мы постоянно контактируем с представителями правительства, и я думаю, что ход этих дискуссий покажет позицию кабинета. Но я еще раз хочу сказать, что все-таки против очевидных аргументов, мне кажется, достаточно сложно возражать. Мы еще не видели еще одну важную составляющую, я хочу сказать сразу, и это отметили мои коллеги, мы не видели денежно-кредитной политики на следующий год. И именно ответ этот документ должен дать на ключевой вопрос сегодняшнего дня, такой же, кстати говоря, как цены на нефть, - это какую проводить монетарную политику, валютную политику в следующем году. Т.е. что делать с дополнительным денежным предложением, которое, очевидно, при даже некотором снижении цен на нефть все равно будет в 2001 году.
ПОТОЦКИЙ: А у вас есть основания полагать, что она может измениться по сравнению с нынешним годом?
ЗАДОРНОВ: Есть какой-то критический предел. Уже сегодня объем свободных денег в экономике, он находится в районе 300 млрд. рублей, и бесконечное наращивание вот этого избытка денег в экономике не может продолжаться, оно создает серьезную угрозу для стабильности того же самого курса и для инфляции. Ведь повышение инфляции с весны, очевидное повышение, которое не должно, на самом деле, от нас маскироваться серьезным снижением цен на плодоовощную продукцию в июле - августе, на самом деле, инфляция продолжается в районе двух, даже более 2%. Это совершенно очевидный тренд, во многом порожден вот этим дополнительным денежным предложением.
ПОТОЦКИЙ: Да, но, с другой стороны, инфляция существенно ниже, чем рост денежной массы, а с другой стороны, инфляция, она ведь съедает те дополнительные деньги, которые выдаются населению, и увеличивает доходы бюджета. В чем проблема?
ЗАДОРНОВ: Население-то вряд ли в большом восторге от того, что его доходы съедаются. И последние месяцы, кстати говоря, вот именно такое ощущение населения - отсутствие восторга, оно выразилось в первом за последние полтора - два года падении индекса потребительских настроений.
ПОТОЦКИЙ: Но вот за последние 2 года от бюджета остается ощущение такой растущей сложности построения. Они становятся такими изящными, такими взаимозависимыми, что вроде бы, с одной стороны, очень много возможностей: можно увеличивать и основные параметры бюджета, и сделать его профицитным, но так все сложно взаимоувязано, и эта сложность постоянно растет, что, может быть, и трогать опасно?
ЗАДОРНОВ: Нет. Когда бюджет приходит к профициту, это создает, на самом деле, дополнительную такую кислородную подушку для любой ситуации, и, я вас уверяю, еще проще будет сбалансировать все элементы экономической политики.
ПОТОЦКИЙ: Для всех, кроме тех, кто отвечает за состояние профицита.
ЗАДОРНОВ: Конечно, для всех, кроме тех, кто отвечает за исполнение этого бюджета.
РЕКЛАМА
В КАДРЕ:
Самое любопытное в нынешних спорах между кабинетом министров и Думой состоит в том, что в некотором смысле они доказывают друг другу одно и то же. Министр экономического развития и торговли Герман Греф на днях сказал, что депутаты пытаются расшатать макропараметры бюджета. Есть чистая попытка расшатать макроэкономику и сказать, что параметры не совсем верны, инфляция немножко завышена, рост занижен и так далее. А на самом деле, начинается нормальный экономический цикл: после активного роста экономики в этом году в следующем нужно ожидать снижения его темпов и роста инвестиций, которые потом дадут новый рост экономики. И на следующий год как раз придется пик этих инвестиций, возможных при условии проведения реформ и стабильной макроэкономической ситуации. И Михаил Задорнов говорит о том, что прогнозы инфляции надо бы сделать более реальными, потому что инвестиции возможны и при ее росте, но только если ситуация прогнозируема. Вроде бы никаких особых противоречий. Но договориться или разругаться власти смогут только тогда, когда всем будет ясно, на чем в следующем году будет основана денежно-кредитная политика. А ее в таком виде, который пригоден для выводов, нет. И в результате получается, что когда председатель бюджетного комитета Александр Жуков говорит, что правительство недооценивает возможности роста: он будет больше, а его заместитель Михаил Задорнов полагает, что правительство их переоценивает, и они будут меньше, оба считают, что инфляция в любом случае окажется выше, чем планирует правительство. А кто и как с ней будет справляться, не ясно. И если денежные власти не предложат внятного решения этой проблемы, то гадать можно будет по другому поводу: инфляция будет расти, наполняя бюджет и медленно подъедая доходы населения, или в середине года понадобится новая девальвация, которая съест избыток рублей и обесценит доходы населения быстро. Это вроде бы еще раз пойдет на пользу производству и бюджету, но на самом деле, будет большой проблемой уже не только для населения. Потому что в ситуации, когда чистый экспорт перестает обеспечивать рост, у него остается два источника - внутренний спрос и инвестиции. При непонятной инфляции и угрозе девальвации трудно рассчитывать и на то, и на другое.
До свидания.
|
