|
"Новая газета", №52 (620), 2 октября 2000 года
Оригинал статьи см. на http://NovayaGazeta.Ru/nomer/2000/52n/n52n-s31.shtml
НЕУЖЕЛИ ЭТИ ОГНИ — ВЕЧНЫЕ?
Мы
облетели практически все: с севера на юг. И если
на севере Чечни следов войны не видно, то чем
ближе к югу, к Урус-Мартану, Гудермесу, Шали — вот
он, пожалуйста, наш отечественный хаос.
Взорванные мосты, разбитые дороги — и руины,
руины, руины...
О самом Грозном уж не
говорю — если и делать что-то с ним, то одно:
продать Голливуду для съемок фильмов ужасов.
Да, еще одна деталь,
замечательно видимая с воздуха: пылающие горы.
Вначале не понял, что это за вечные огни (в одном
месте, где-то в районе Гудермеса, насчитал аж
одиннадцать штук). Пояснили: взрывают подпольные
нефтяные скважины. Там, где можно и чьи можно. А
чьи нельзя... Об этом позже
Идея этой поездки возникла у нас в
комитете по безопасности Госдумы, когда вышел
президентский указ о том, что надо создавать в
Чечне наши части — что армейские, что внутренних
войск — на постоянной основе. Идея в принципе
здоровая: если хотим закрепиться в Чечне, то надо
делать все по-настоящему, а не наскоками,
командируя туда на три месяца то одни батальоны,
то другие... Сколько погибло при таких
передвижениях, мы уже знаем.
Мы решили посмотреть, как
же исполняется эта «постоянная основа», каково
там офицерам, солдатам... Где живут, с каким
оружием, на какие деньги...
В нашу делегацию входили
четверо: Аркадий Баскаев, Василий Валковский,
Николай Овчинников и я. Так как мы должны были
побывать в расположении 46-й бригады внутренних
войск, то с нами летел (или, точнее, мы с ним, так
как это был самолет ВВ) и генерал-лейтенант
Станислав Кавун, заместитель командующего.
Мы побывали и в штабе
бригады, который будет располагаться в районе
разгромленного аэропорта «Северный», и во всех
пяти батальонах, раскиданных в разных районах
Чечни. Что они собой представляют — места
постоянной дислокации?
Вырывается ров, который по
периметру окружает батальон. Ставятся палатки.
Водружается российский флаг. Устанавливаются
щиты с портретами исторических героев
кавказской войны. (Суворов по сравнению с Путиным
кажется карликом: его портрет раз в пять меньше
портрета нашего президента.) И — начинается
великое строительство...
Увидели: где-то уже есть
свет, а где-то пока нет... У одних есть только
холодная вода, у других — только горячая (вдруг
источник обнаружили). Кто-то из офицеров взял с
собой жен: на два года все-таки здесь. А кто-то уже
думает, как бы унести ноги.
Еще и еще раз убедился:
люди у нас лучше, чем власть. Люди настоящие, а
власть — виртуальная.
Подписав в августе Указ о
размещении в Чечне наших частей на постоянной
основе (46-й бригады ВВ и 42-й армейской дивизии),
президент Путин, видимо, не поинтересовался: есть
ли деньги на такое грандиозное начинание?
Под новые части не было
выделено ни копейки! По крохам собирало деньги
командование внутренних войск (в армии, как я
знаю, та же ситуация). Вот та жизнь — в приказном
беспорядке.
В штабной палатке набились офицеры —
замечательные глаза, мужественные лица... Как же
им досталось от революционных наших
преобразований. Сколько голов-то сложено. И вот
мы — делегация комитета по безопасности Госдумы.
Как бы власть.
О чем же они у нас
спрашивали? Да нет, сначала не о своих судьбах.
Почему списанная техника? Почему устаревшее
оружие? Почему попадают к ним солдаты метр с
кепкой — здесь же все-таки война? Только потом,
стесняясь: а все-таки как, нам будут платить?
Оказывается, когда им
предлагали поехать в Чечню на эту «постоянную
основу», то обещали два месячных оклада.
Оказалось — полтора. (Хотя в той же Северной
Осетии, где сейчас более или менее мирно, платят
двойные оклады, что тоже в принципе не миллионы.)
Обещали «боевые»... Это почти девятьсот рублей в
день.
Мой коллега по Думе
Аркадий Баскаев, в совсем недавнем прошлом —
командующий Московским округом внутренних
войск, объясняет:
— Ну кто же вам сказал
такую чушь? Да, надо пробивать «боевые» тем, кто
будет участвовать в боевых операциях, кто будет
сидеть на блокпостах... Ну а всем? Когда в ту войну
получали «боевые» военные чиновники в Моздоке,
не поднимающие своих седалищ от стульев, — это же
неправильно, да?
Офицеры понимающе
кивают...
И снова вопрос: «А
квартиры дадут после этих двух лет?»
Баскаев спрашивает: у кого
есть квартиры? Поднимаются всего лишь три руки...
Кто же все это обещал?
Показывают официальную
военкоматовскую листовку, из которой следует,
что те, кто поедет в Чечню, могут заработать аж по
две тысячи долларов в месяц.
Мы краснеем. Нам нечего
ответить. Что-то говорим, обещаем... Слава богу,
Баскаев договорился с московским областным
губернатором Громовым, что он возьмет шефство
над 46-й бригадой. Может, дома для офицеров
построит?
Нам — верят. Или — не
верят. Эти мужики привыкли, что им надо выполнять
свою работу. Независимо от того, врет власть или
обманывает.
...Аркадий Баскаев с
удивлением смотрит на бэтээр на гусеничном ходу:
— Откуда он взялся? Такие
уже списаны лет двадцать назад!
— Ну хоть что-то... —
смущенно объясняет комбат.
И такое было в каждом из
пяти батальонов, в которых мы побывали.
И теперь еще об одном. О местном
населении.
Они любят Москву? Не любят?
Да вы знаете, как мы все...
В Урус-Мартане, в
батальоне, куда мы приехали, — чеченские
дорожники делали асфальт.
Мы подошли к мужикам:
— Как вы? Как жили раньше?
Как сегодня?
И вот. Они-то себя
чувствуют федералами — раньше им платили деньги
из их ростовского управления.
При Масхадове получали
пятьсот рублей. Сейчас обещали заплатить три
тысячи.
— Басаев хвастался, что
получил от Березовского два миллиона долларов...
Понастроили себе домов... Ну а мы-то кто для них, —
сказал мне чеченский мужик.
И потом добавил:
— Как в кино. Красные
придут — грабят. Белые придут — грабят...
И мы понимающе кивнули
друг другу. Нет вражды. Хочется одной правды.
В Гудермесе встретился с
командующим Приволжским округом внутренних
войск:
— В Аргуне наших мужиков
заставляют охранять какие-то нефтяные скважины.
Кто приказал? Какой-то глава администрации. Буду
разбираться...
И я тут же вспомнил статью
нашей Ани Политковской об этом, о черном
чеченском нефтяном бизнесе и о том, кого
заставляют его охранять.
Мой коллега по Госдуме Николай
Овчинников, бывший начальник екатеринбургской
милиции, был не с нами, а отдельно: у местных
грозненских милиционеров. Он рассказал: бывшие
оперы и следователи вышли из подполья, чтобы
выполнять свою милицейскую работу. И что?
Выполняют, даже преступления раскрывают. Но им-то
не особенно верят. Чечены, враги...
Как хочется жить в одной
стране...
Он рассказал еще один факт
из грозненской уголовной хроники. Запись из
оперативного журнала:
«Неизвестный бэтээр
каждый вечер приезжает на мебельную фабрику. За
данью...»
Как в Москве. Только до
бэтээров еще не дошли.
В том же Гудермесе мне
рассказали, что самый чистый бензин — у Кадырова,
нового ставленника нашей Москвы.
Однажды пытались
уничтожить подпольные нефтяные заводики в
Гудермесе. Это стоило жизни российскому
полковнику.
И еще одно. Напоследок.
Российская армия — при
полной бедности — вооружила в Ведено батальон в
600 человек, состоящий из одних чеченских парней.
И хотя генерал Баранов,
командующий нашей объединенной группировкой,
объяснял нам, что это здорово и что Минобороны
дало только легкое оружие, я так и не мог понять:
почему он лжет?
Дали и гранатометы, и
минометы. И когда пытались пройти в Ведено ребята
из Саратовского спецназа, они были своими, как бы
федеральными коллегами блокированы. И что потом
у этих, наших, обнаружили автомат, из которого был
убит человек в Астрахани, а сам — наш,
минобороновский «боец», оказалось, находится в
розыске с 85-го года.
И сегодня «прирученное»
Ведено является местом, где находят себе приют
лидеры боевиков. За счет бюджета Минобороны. Под
руководством Субьяна Тарамова, президента
московского «Старк-банка».
Современная чеченская
история — продолжение истории Москвы.
Юрий ЩЕКОЧИХИН, Чечня
— Москва
02.10.2000
|
 |