Часто приходится слышать, что отказ от демократических принципов в России произошел по причине неготовности народа к демократии. Нередко сторонники подобной точки зрения ссылаются на многовековой период рабства и отсутствие у россиян демократического опыта, на некие генетические особенности, определяющие склонность граждан России к патернализму, к «сильной руке».
Авторы настоящего доклада не считают для себя возможным подробно обсуждать столь субъективные и на деле ничем не подтвержденные взгляды на политический процесс. Следует лишь отметить, что во всех постсоциалистических странах, расположенных в Европе к западу от бывшего СССР, процессы демократического развития осуществляются достаточно успешно, о чём говорит тот факт, что во всех этих странах в результате выборов неоднократно проходили смены правящих партий. Режим многопартийной демократии, развитая политическая конкуренция, наличие многочисленных не связанных с властью общественных организаций и другие факторы позволяют гражданскому обществу в этих странах оказывать достаточно сильное влияние на органы власти, в том числе на исполнительную власть. В схожем направлении, хотя и со значительными трудностями, движется Монголия, где успешно работает политическая система с двумя сильными конкурирующими между собой партиями.
На постсоветском пространстве в ряде стран развитие также идёт по пути создания и постепенного укрепления политических систем, основанных на конкуренции политических партий, которые на выборах оспаривают друг у друга право формировать органы исполнительной власти. К числу этих стран относятся Прибалтийских государства, а также Украина и Молдова.
Все эти примеры указывают на то, что тезис об исторической или ментальной предопределённости недемократического развития России или других стран со схожим историческим прошлым далеко не бесспорен. В связи с этим авторам настоящего доклада более продуктивным представляется анализ объективных сторон проблемы, исследование реально существующих документов и достоверно установленных фактов, поиск путей ведущих к исправлению существующего положения.
Особенности политической системы нашей страны, как и любой другой, во многом определяются конституционными основами государственного строя. Вместе с тем, по мнению авторов настоящего доклада, конституционные нормы не всегда могут рассматриваться как фактор, однозначно определяющий тип политической системы. Другие элементы политической системы (политические партии, общественные организации, средства массовой информации, прочие составляющие гражданского общества) также играют важную роль в функционировании политической системы. Да и развитие нашей страны за последние десять – пятнадцать лет, как было показано в Разделах 1 и 2, говорит о возможности значительной трансформации политической системы при неизменности Конституции.
Тем не менее, роль конституционных норм и в целом роль права для функционирования политической системы весьма важна. Поэтому при написании настоящего раздела авторы доклада решили провести сравнительный анализ основ конституционного строя России и некоторых других государств, чтобы выявить «слабые» места, препятствующие созданию в нашей стране эффективной политической системы, основанной на конкуренции политических партий.
Для анализа конституционного устройства были выбраны двадцать зарубежных государств,1 которые были разбиты на три группы.
В первую группу входят двенадцать стран со сложившимися демократическими традициями: Германия, Франция, Великобритания, Швейцария, США, Швеция, Дания, Норвегия, Финляндия, Италия, Япония и Португалия. Ко второй группе отнесены четыре государства, лишь недавно вставшие на путь демократических преобразований. Это два государства центральной Европы: Польша и Чехия, и два государства, ранее входившие в состав Советского Союза: Литва и Эстония. Третью группу составляют ещё четыре страны – бывшие республики СССР, а в настоящее время – независимые государства, чей политический режим имеет ту или иную степень выраженности авторитаризма: Азербайджан, Казахстан, Таджикистан, Беларусь.
Сравнительный анализ конституционного устройства перечисленных выше государств позволяет выявить некоторые закономерности.
С одной стороны, во всех без исключения странах их конституции (или заменяющие их акты) декларируют приверженность демократическим принципам, среди которых:
• народовластие;
• республиканская форма правления или режим конституционной монархии (в последнем случае формальные функции главы государства принадлежат монарху, однако реальные властные полномочия осуществляет парламент и формируемое парламентом правительство; из числа стран рассматриваемых в настоящем разделе режим конституционной монархии установлен в Великобритании, Дании, Швеции, Норвегии и Японии);
• разделение властей на законодательную власть, исполнительную и судебную;
• идеологическое и политическое многообразие, многопартийность;
• гарантии прав и свобод человека и гражданина;
• свобода экономической деятельности и многообразие форм собственности.
С другой стороны, эти положения полностью реализованы только в демократических государствах (первые две группы стран). Применительно же к Азербайджану, Казахстану, Таджикистану, Беларуси достаточно трудно говорить о реализации на деле, а не на словах, не только принципов политического многообразия и многопартийности, но и разделения властей, свободы экономической деятельности, гарантии прав человека. Что касается народовластия и республиканской формы правления в этих государствах, то вряд ли можно всерьез говорить о них в условиях установленного там авторитарного политического режима.
Внутреннее устройство каждого из названных государств имеет множество особенностей, нередко индивидуальных. Тем не менее, внимательное прочтение Основных законов этих стран выявляет некие закономерности.
Формы правления в демократических государствах отличаются значительным разнообразием. Это могут быть парламентские монархии: Дания, Норвегия, Швеция, Великобритания, Япония, республики парламентского типа: Германия, Швейцария, Италия, Эстония, Чехия, республики с полупрезидентским правлением: Финляндия, Португалия, Литва, Польша, Франция или президентские республики такие, как США.
Вместе с тем для каждого из демократических государств характерен целый ряд практически обязательных параметров государственного устройства:
– наличие полномочного парламента, не только избираемого, но и работающего на основе многопартийности;
– формирование правительства парламентом или при его непосредственном активном участии; ответственность правительства перед парламентом (отчасти исключением из этого правила может считаться ситуация в США, где парламент участвует в назначении министров, однако избираемый всенародно президент непосредственно руководит правительством);
– наличие у парламента права контролировать правительство на всех этапах его работы, вплоть до проведения парламентского расследования; при этом результаты парламентского контроля имеют правовые последствия (увольнение чиновников, отставка правительства, возбуждение уголовного преследования);
– ограничение полномочий главы государства (если таковой в принципе есть): как правило, глава государства в демократических странах исполняет представительские функции, является арбитром в спорах между ветвями власти, ответственным за соблюдение и своевременность процедур назначения выборов, создания парламентских коалиций, формирования правительства; глава государства не принадлежит ни к одной из ветвей власти, что и дает ему возможность быть арбитром и гарантом Конституции.2
– в федеративных демократических государствах органы федеральной государственной власти не могут навязывать регионам руководителей исполнительной власти – в таких странах их избирают всенародно, либо их назначают региональные парламенты;
– для судебной системы демократических государств характерно разнообразие видов судов (уголовные, административные, ювенальные, арбитражные, апелляционные и др.) и многостадийная процедура назначения судей, в которой глава государства лишь утверждает решение специально созданных комиссий.
Описанное выше государственное устройство способствует установлению контроля власти со стороны гражданского общества.
Важнейший элемент этого контроля – наличие у общества реальной возможности смены правительства по итогам всенародных выборов. И эта возможность не просто теоретическая – она реализуется на практике. Это видно на примере государств, отнесённых авторами доклада к двум группам стран с демократическими политическими системами.
Во всех этих странах неоднократно происходили смены правительств и их руководителей, причём эта смена была предопределена результатами народного волеизъявления, выраженного в ходе выборов (другой тип смены состава правительства в некоторых странах, а именно формирование нового правительства в связи с изменением состава парламентского большинства – в конечном счёте также опирается на результаты ранее состоявшегося голосования избирателей).
В таких странах, как Великобритания, США, Германия, Франция и др. механизм смены правящих партий по итогам выборов исправно работает в течение длительного времени – по крайней мере, все годы после окончания Второй мировой войны. В качестве примера можно указать на опыт Великобритании и Германии (в этих странах правительство формируется парламентским большинством), а также на опыт Франции (где в формировании правительства значительная роль принадлежит президенту) и США (где президент сам формирует правительство, хотя и должен получать в парламенте одобрение каждой кандидатуры министра в отдельности).
В Великобритании за послевоенный период во главе правительства попеременно находились представители двух партий: лейбористской (в 1945-1951, 1964-1970, 1974-1979 годах и после 1997 года) и консервативной (в 1951-1964, 1970-1974, 1979-1997 годах).
В Федеративной Республике Германии во главе правительства также находились представители только двух партий: христианско-демократической (1949-1969, 1982-1998 годы и после 2005 года) и социал-демократической (1974-1982, 1998-2005 годы). Следует отметить, что в разное время в формировании состава правительства принимали участие и другие партии.
Во Франции и в США с их сильной президентской властью также обеспечивается ротация политических партий, формирующих правительство.
В США за послевоенный период у власти находились правительства, сформированные президентами – демократами (1945-1953, 1961-1969,1977-1981, 1993-2001 годы и после 2009 года) и республиканцами (1953-1961, 1969-1977, 1981-1993, 2001-2009 годы). При смене президента, представляющего одну партию, представителем другой партии происходила практически полная замена состава министров; лишь в редких случаях назначения не зависели от партийной принадлежности.
Во Франции согласно конституции 1958 года правительство возглавляет премьер-министр, назначаемый президентом республики. Утверждения его парламентом не требуется, однако парламент имеет право в любой момент объявить правительству вотум недоверия. Поэтому премьер-министр обычно представляет ту партию, которая имеет большинство в парламенте. Впрочем, партийное происхождение президента и премьер-министра чаще всего совпадают. В 1959-1974 годы лидерские позиции принадлежали правой партии, основанной Шарлем де Голлем, с 1995 года по настоящее время «голлисты» вновь контролируют исполнительную власть. В 1974-1981 годах пост президента и премьер-министра принадлежали другой правой партии во главе с Валери Жискар д’Эстеном. В 1981-1995 годах президентом был социалист Франсуа Миттеран. В 1986-1988, 1993-1995, 1997-2002 годах партийное происхождение президента и парламентского большинства не совпадали, президенты были вынуждены назначать на пост премьер-министра политика, устраивающего парламентское большинство.
Таким образом, во Франции, как и в США, и в трёх упомянутых ранее странах «старой» парламентской демократии в послевоенные годы по итогам выборов происходила неоднократная ротация правящих партий, что обеспечивало гражданскому обществу благоприятные возможности контроля власти и корректировки её курса.
В странах бывшего социалистического лагеря (Чехия, Польша, Эстония, Литва) подобная ротация правящих партий стала происходить только после демократических преобразований на рубеже 80-90-х годов прошлого века. О смене состава правительства в этих странах можно судить на примере Чехии. В период после раздела Чехословакии во главе чешского правительства находились представители двух партий: гражданской демократической (в 1993-1997 и 2006-2009 годах) и социал-демократической (в 2002-2006 годах), кроме того, дважды на непродолжительное время правительство формировалось на беспартийной основе во главе с так называемым техническим премьером (в 1997-1998 и в 2009 годах).
Особый интерес представляет Швеция, Италия и Япония. В нашем докладе они также отнесены к числу демократических стран. И в настоящее время в этих странах действует режим со сменой правящих партий по итогам выборов. Однако на протяжении довольно длительного периода послевоенной истории в каждой из этих стран доминировала какая-то одна партия. В сязи с этим представляется чрезвычайно важным понять, какие черты их политической системы, какие правовые нормы стали основой для укрепления демократии и для перехода к «ротационному» режиму.
В Швеции наиболее влиятельная партия – социал-демократическая, которая в период с 1945 по 1978 год неоднократно выигрывала выборы и неизменно получала право на формирование правительства. В последующем в 1978-1982, 1991-1994 годах и после 2006 года правительство возглавляли представители других партий, а в 1982-1991 и в 1994-2006 годах у власти вновь находились социал-демократы.
Приведённые факты говорят о том, что после 1978 года для Швеции характерна обычная для демократических стран ротация правящих партий, однако феномен длительного (тридцатитрехлетнего) бессменного правления социал-демократов заслуживает особого комментария. В самом деле, не смотря на отсутствие ротации правящих партий в первые послевоенные десятилетия, ни у кого не вызывает сомнения демократический характер власти в этой стране в это время, а последующий лёгкий переход к периоду ротации правящих партий подтверждает этот тезис.
Примечательно, что ряд важных характеристик политического «неротационного» режима Швеции в 1945-1978 годах отличал эту страну от современной России, где после принятия Конституции в 1993 году также отсутствовала ротация правящих партий,3 а итогом политического развития стало формирование авторитарного режима, сохраняющего лишь отдельные демократические элементы.
Среди важных особенностей политической системы Швеции первых послевоенных десятилетий было то, что органы исполнительной власти регионального и местного уровней в Швеции формировались по итогам выборов депутатов в губернские, городские и прочие советы. На этих уровнях имела место ротация политических партий, находящихся у власти. Нередко складывалась ситуация, когда руководство крупными городами было в руках партий, находившихся в оппозиции к общенациональному правительству социал-демократов. Гарантии сохранения демократии в условиях доминирования одной партии были обеспечены правилами формирования избирательных комиссий, когда их состав формировался по представлению всех партий (правящая партия не имела в них доминирования). Кроме того, свою роль сыграли политические обстоятельства не правового характера: оппозиция владела большинством средств массовой информации, на неё ориентировались представители крупного бизнеса. Всё вместе это обеспечивало демократизм политической системы и создавало необходимые предпосылки для будущей смены правящей партии.
В Италии и в Японии в течение нескольких послевоенных десятилетий не происходило смены правящих партий, но здесь действовали иные механизмы, обеспечивавшие обновление состава правительства, что способствовало усилению влияния общества на власть и в конечном итоге привело к формированию полноценных демократических режимов с ротацией политических партий.
Прежде всего, следует отметить, что в этих странах после Второй мировой войны была внедрена система ответственного правительства, когда правительство формируется на основе парламентского большинства, однако специфика этих стран состояла в длительном доминировании одной партии.
В Италии после Второй мировой войны и до начала 1990-х годов доминировала Христианско-демократическая партия, – которая неизменно получала на выборах наибольшее число голосов. Её представители, как правило, возглавляли правительство, образованное с участием других партий, оппозиция, представленная коммунистами, неизменно проигрывала выборы общенационального уровня. Тем не менее, состав межпартийной правительственной коалиции, а, следовательно, и состав самого правительства обновлялся после новых выборов, а внутренняя разнородность Христианско-демократической партии обеспечивала ротацию премьер-министров.
После 1994 года партийная система Италии претерпела изменения, её прежние главные участники (христианские демократы, коммунисты, социалисты) сошли с политической сцены. Возникшие на их месте новые партии сменяют друг друга у власти по итогам выборов подобно тому, как это происходит в странах с устоявшейся системой ротации партий типа Германии или Великобритании.
В Японии в течение полувека после Второй мировой войны также доминировала единственная партия – Либерально-демократическая. Сформированные ей правительства, однако, отличались друг от друга весьма значительно, что предопределялось особенностями устройства этой партии. Внутри Либерально-демократической партии Японии сосуществовали несколько фракций, оспаривавших лидерство друг у друга, причём смена лидирующей фракции проводилась нередко с учётом результатов показанных представителями различных внутрипартийных течений на парламентских выборах. Доминированию либеральных демократов в Японии был положен конец в сентябре 2009 года, когда они проиграли на выборах Демократической партии.
Завершая разговор об особенностях функционирования политических систем Италии и Японии, отметим, что важной особенностью этих стран в период доминирования одной партии было то, что (как и в случае Швеции) региональные местные органы исполнительной власти формировались по итогам выборов соответствующими органами представительной власти. На этих уровнях ротация правящих партий и их коалиций происходила неоднократно, во многих крупных городах (а в Италии и на уровне регионов) у власти находились оппозиционные партии (в том числе коммунисты). Кроме того, оппозиционные партии имели возможность опираться на профсоюзы и другие многочисленные общественные организации. Все перечисленные обстоятельства значительно расширяли поле политической борьбы, обеспечивали демократизм общенационального политического процесса и, в конечном счёте, подготавливали переход этих стран к «ротационному» политическому режиму.
Примеры Швеции, Италии и Японии показывают, что система ответственного перед парламентом правительства обеспечивает достаточно эффективную возможность влияния гражданского общества на состав правительства даже при длительном доминировании одной партии.
Подведём итоги сравнительного анализа конституционных основ политических систем в демократических странах, включённых в первые две группы стран.
Прежде всего, следует отметить, что во всех рассмотренных демократических странах гражданское общество с помощью выборов оказывает определяющее влияние на смену состава правительства и с помощью этого механизма корректирует направление политического развития своей страны.4
Важную роль в функционировании этого механизма играет то, что состав органов исполнительной власти регионального и местного уровней также формируется по итогам выборов. Подчеркнём, что в большинстве стран важнейшую роль в этом играют выборы в представительные органы власти. Из рассмотренных шестнадцати стран первой и второй групп лишь в США происходят прямые выборы губернаторов и мэров городов. В отличие от России, практика прямых назначений руководителей регионов «из центра» не получила распространения.5
Демократический характер формирования региональных и местных органов исполнительной власти без участия центральных властей, ротация правящих партий на уровне регионов и муниципалитетов расширяют возможности общества осуществлять в ходе выборов корректировку политики государства. Что особенно важно, такая децентрализация политического процесса оказывает влияние на общенациональный уровень власти, так как служит в руках общества дополнительным более тонким инструментом корректировки курса центральной власти.
Вторым важнейшим механизмом контроля гражданского общества над государственной властью в демократических странах является партийный отбор политических лидеров и партийный контроль их деятельности. Во всех рассмотренных шестнадцати демократических странах руководителями правительств и министрами становятся только лица, прошедшие длительный период работы в одной из политических партий. Это означает, что получение места в правительстве, а тем более поста руководителя исполнительной власти не возможны без предварительного завоевания поддержки десятков тысяч, а то и миллионов членов собственной партии.
В сочетании эти два механизма (ротация правящих партий по результатам выборов и партийный отбор политических лидеров) приводят к такому результату, когда все руководители правительства рано или поздно утрачивают власть в результате выборов. И наоборот, все сегодняшние руководители правительств любой из рассмотренных шестнадцати демократических стран имеют опыт нахождения в оппозиционной партии, а также опыт работы в составе парламентской оппозиции.
Совместная работа этих механизмов не только способствует контролю над исполнительной властью, но позволяет решить ещё ряд задач, в частности:
– уменьшить опасность развития коррупции;
– поддержать независимость от исполнительной власти судебной системы и средств массовой информации;
– обеспечить беспристрастную работу органов, отвечающих за проведение выборов;
– провести отбор и подготовку руководителей исполнительной власти, что достигается благодаря длительному нахождению в парламентской оппозиции кандидатов на работу в исполнительной власти;
– обеспечить систему социальных «лифтов» для региональных и муниципальных политиков, вследствие их вовлечённости в дела общенациональных политических партий.
Следует подчеркнуть, что решение этих задач в свою очередь способствует устойчивости работы основных механизмов межпартийной конкуренции в демократических странах.
Совершенно иная ситуация наблюдается в странах с авторитарной формой правления (Азербайджан, Казахстан, Беларусь, Таджикистан). Иные конструкции заложены и в конституции этих государств.
Все они – президентские республики, в которых президенты обладают огромными, практически неограниченными полномочиями, единолично формируют правительство и фактически являются его руководителями. Сфера полномочий парламентов, напротив, весьма ограничена. Законодательная ветвь власти не имеет реальной возможности контролировать работу правительства (не говоря уже о президенте) или хоть как-то влиять на нее.
Судебные системы Азербайджана, Казахстана, Беларуси и Таджикистана устроены практически так же, как и в России: в них те же виды судов, судьи назначаются президентом. Если и есть какие-то различия, то они весьма незначительны.
Все эти черты конституционного устройства авторитарных стран хорошо соотносятся с особенностями функционирования политических систем. Их первая особенность состоит в несменяемости исполнительной власти, возглавляемой президентом.
Так, в Казахстане президент Н.Назарбаев находится у власти с момента провозглашения независимости в 1991 году (до этого он в течение ряда лет возглавлял Казахскую ССР).6
В Белоруссии после введения поста президента в 1994 году неизменным победителем на всех выборах был А.Лукашенко.
В Таджикистане в 1992 году во время гражданской войны исполнительную власть возглавил И.Рахмон (И.Рахмонов), который после установления мира в республике несколько раз переизбирался на пост президента.
Особенно показателен пример Азербайджана, где после ряда лет нестабильности в начале 90-х годов к власти пришёл бывший азербайджанский лидер советского времени Гейдар Алиев, после кончины которого, президентом был избран его сын – Ильхам Алиев. Таким образом, при смене власти в Азербайджане был не просто реализован принцип преемничества, хорошо знакомый в России, но и осуществлена такая передача власти, которая скорее напоминает монархическую практику, чем республиканскую.
Вторая особенность функционирования политических систем авторитарных стран – персонификация исполнительной власти, приниженная роль политических партий.
На примере Казахстана хорошо видно, как реализуется такой подход. В настоящее время в Казахстане и президент, и премьер-министр не состоят ни в какой партии. Персональный состав правительства формируется на основании указов президента. Изучение биографий министров, опубликованных в Интернете, выявляет типичную картину, когда карьера нынешних министров проходила в рамках административных назначений в системе органов государственной власти, причём при очередном административном назначении участие или неучастие в выборных органах власти или в политических партиях какой-либо роли не играло.
Формально в Казахстане действуют несколько политических партий, однако существенной роли в реальной политической жизни страны они не играют. За весь период независимости Казахстана не произошло ни одной смены правительства в результате победы оппозиции на выборах. В настоящее время все места в парламенте занимают представители одной партии – «Нур Отан» (Свет Отечества), созданной президентом Н.Назарбаевым в 1999 году для поддержки своего курса. Характерно, что в середине 2009 года партия «Нур Отан» выступила с предложением принять закон «О лидере нации», который должен позволить Н.Назарбаеву занять пост пожизненного президента страны. В свою очередь Н.Назарбаев заявил о необходимости создания условий для доминирования партии «Нур Отан» в политической системе страны на долгосрочную перспективу. По мнению оппозиционных политиков, ядро партии «Нур Отан» составляют чиновники разных уровней.
Таким образом, с полным основанием можно сделать вывод о том, что в Казахстане политические партии не выполняют роли проводника влияния гражданского общества во властных структурах, скорее наоборот, они служат делу обеспечения влияния исполнительной власти на гражданское общество. Система открытой политической конкуренции не развита. Возможность общества в ходе выборов поменять состав исполнительной власти крайне ограничена и фактически отсутствует.
Третья особенность хорошо видна на примере такой большой страны, как Казахстан, и состоит в том, что региональный уровень власти находится в непосредственном подчинении президенту, который назначает глав исполнительной власти регионов. В результате этого в Казахстане выстроена система, создающая условия для карьерного продвижения чиновников, которая заменяет систему социальных «лифтов» для избираемых народом региональных и муниципальных политиков, действующую в странах с развитой демократией. В результате этого возникает ещё одно препятствие на пути повышения эффективности политической системы.
Схожая ситуация наблюдается и в трёх других рассмотренных странах с авторитарным типом правления.
Сравнительный анализ трёх групп стран, отличающихся конституционным устройством, равно как и сложившейся политической практикой, показывает, что для повышения контроля гражданского общества над властью в России полезными были бы следующие преобразования политической системы:
• ограничение власти президента в части вмешательства в работу федерального правительства, акцентирование деятельности президента на исполнении функций главы государства и гаранта Конституции;
• усиление роли парламента (и региональных представительных органов власти);
• уход от персоналистских политических моделей;
• усиление партийной составляющей в политической жизни при соблюдении гарантий равноправия всех политических партий;
• обеспечение независимости судов и средств массовой информации от исполнительной власти;
•увеличение степени автономности региональных органов власти.
Вместе с тем осуществление предлагаемых преобразований не обязательно влечет за собой автоматическое следование идее изменения Конституции. Как было показано выше, наиболее тонкое влияние на формирование правительства осуществляется в тех странах, где парламентское большинство получает право формировать правительство. Однако опыт таких государств, как США и Франция с их сильной президентской властью, показывает, что и в этих странах удалось создать эффективно работающую демократическую систему, основанную на конкуренции политических партий, сменяющих друг друга у власти в результате выборов.
В связи с этим представляется правильным в современных российских условиях постараться найти такой путь трансформации политической системы, который позволил бы избежать больших общественных потрясений революционного характера и обеспечил плавность (постепенность) развития демократии в условиях применения действующей Конституции.
1Дополнительную информацию о конституционном устройстве этих стран см. в Приложении 6.
2Исключение составляют США, где президент страны возглавляет Федеральное правительство, однако ряд функций, исполняемых президентами или монархами в других странах, за Президентом США не закреплены; формально Президент США даже не является главой государства. Характерно и то, что, в отличие от России, за Президентом США не закреплены функции гаранта Конституции, за её соблюдением следит Верховный суд США, а также парламент, который выступает гарантом соблюдения Конституции со стороны Президента.
3Правительство России формировалось на непартийной основе, президентами избирались исключительно беспартийные кандидаты. Имел место феномен президентского преемничества, когда вновь избранный президент перед выборами получал публичную поддержку со стороны уходящего предшественника. Кроме того, происходило определённое перетекание проправительственных партий. Так, при создании партии «Единая Россия» не популярная к тому моменту партия «Наш дом – Россия» заявила о своём самороспуске и фактически влилась в состав новой партии. Все эти обстоятельства позволяют сделать однозначный вывод о «неротационном» характере нынешней политической системы в нашей стране.
4Следует подчеркнуть, что, по мнению авторов доклада, смена правящих партий по итогам выборов выступает одновременно и в качестве основного критерия отнесения страны к числу демократических и в качестве важнейшего механизма влияния гражданского общества на государственную власть.
5Единственное исключение – это Франция, где центральные власти назначают префектов, обладающих большими административными полномочиями на местах. Однако основные полномочия по решению местных проблем, подкреплённые возможностью проведения самостоятельной бюджетной политики, находятся в руках выборных органов местного самоуправления, которые действуют на уровне регионов (департаментов) и общин (муниципалитетов) и избирают соответствующих руководителей исполнительной власти.
6Н.Назарбаев в 1984 году был назначен председателем Совета Министров Казахской ССР, в сентябре 1989 года избран председателем Президиума Верховного Совета Казахской ССР, в марте 1990 года стал Президентом Казахской ССР.
